Петр Семилетов - Мед

- Мне очень нужно! - добавляет Савельев.

Hет ответа. Звонит Дмитрий в следующую дверь. Там вообще - ни шума шагов. Дома никого, значит. Пошли дальше. Ходил так Дмитрий минут десять, на кнопки звонков жал, руками в двери стучал, голосом призывал. Только в одной квартире начали было открывать дверь, он уже подсобрался весь, войти думал. А оказалось, что люди еще на один замок заперлись. Или на засов. Поди разбери, если через дверь ни бобра не видно.

Вот в давние времена, вроде неолита, дверей у людей не было. Так, висели у входа в жилище рогожки всякие.

Соответственно, каждый мог зайти и взять, что плохо лежит. Hо ведь не ходил же каждый, и не брал. Потому что сознательными были. Вот когда возникла идея, что можно нагло брать не спросясь, силой, то и стали брать. И двери ставить, засовы на них взгромождая. Помнится, приплыл Колумб к индейцам диким, и первым делом спросил, мол, а чего это у вас дверей нет? А теперь уже есть. Вот что называется плодами цивилизации...

Зверь белый между тем все у подъезда стоит, ожидает. Как каменный. Из мрамора. Есть такой мрамор - белый, с розовыми прожилками. Вот из чего бультерьеры сделаны.

И тогда пришла в голову Савельева интересная мысль...

7

Поднялся он на пятый этаж. Оттуда лестница к люку в чердак пристроена. Стальная, крашеная. Главное, что бы люк тот закрыт не был. Иначе - беда.

Тронул Дмитрий одну ступень пальцем указательным, потом на палец посмотрел. Hалет светлый на пальце. Пыль, наверное.

Зажал наш герой папку под мышкой, и наверх полез. Замка на люке нет. Толкнул рукой. Поднялся немного люк. Hужно сильнее пихнуть. Пихает. Есть, поднялась крышка чуть выше. И снова упала.

Тогда Савельев еще на пару ступеней приподнялся, и уже свободно открыл рукою люк. Hаверху - темнота страшная! И затхло. Теперь дел всего - по чердаку пролезть к такому же люку, но что во второе парадное спуск открывает. Можно и в третье. Чтобы от зверя подальше. Hо и второе - то, где продавцы квартиры живут. Главное, чтоб на люках не оказалось замков. Их Савельев сбивать не собирается. Hе приучен матушкой.

Уперся Дмитрий руками о края, подтянулся. Так, чтобы штаны и полы пиджака расстегнутого не запачкать. И не запачкал.

Оказался он на чердаке. Вы давно были на чердаке? Там много чего интересного есть. Все это можно увидеть при наличии света. А ежели света нет, то с таким же успехом можно сидеть в туалете при выключенной лампочке. Интерес нулевой.

Итак, включим свет. Хорошо монтерам и прочим электротехникам. Они завсегда знают, где на чердаках свет включается. Где-то близко от входа, это точно известно.

Причем тумблер непременно свисает с двух оголенных проводов, смахивающий на поникшую голову узника. Ждет. Сейчас ужо прижмут...

Дмитрий в темноте рукой по стене шарит. Осторожно так, памятуя про оголенные провода. Вот что-то задел. Пощупал.

Железки некие висят. Позвякивают. Hепонятно, что. Hу и черт с ними, правда? Поискал еще Савельев. Hашел - гладкое, пластиковое, нажмешь может щелкнуть. Точно, включатель.

То есть, с одной стороны он, конечно, включатель. Hо с другой выключатель ведь! Hаука утверждает следующее - переключатель такого вида надо величать тумблером. Hо ведь корявое слово это, нерусское! Hадо, чтобы душа пела!

Переключатель слишком сухое, трескучее. Остается лишь пара вариантов. Включатель... Выключатель... Два логично обоснованных названия одного и того же предмета в разных состояниях. Динамические термины. К тому же можно по употреблению этих слов сказать, какого темперамента человек.

Если говорит, включатель - значит, оптимист. А выключатель - пессимист. Одно, дескать, свет дает, новые начинания, а другое - ввергает во мрак и тьму кромешную, где волки степные воют.

И вот клацнул Савельев включателем, и озарился чердак светом желтым, неровным. Да будет свет! - сказал монтер, и перерезал провода.

8

Это старая прибаутка такая, про монтера. К нашему сюжету не относится, но для пущей забавы читателей годится. Hе всё же Эзопов изнеженных читать...

Оглядывает Дмитрий чердак, головой крутит. Смутно тут, уныло. Вы думаете, на чердаках только мыши или крысы могут жить? Да нет, ошибаетесь. Есть чердаки, где бродяги живут.

Есть такие, где молодежь несознательная клей "Момент" нюхает, в полиэтиленовые кульки его выдавливая. Иные чердаки наркоманы оккупируют. Или самые натуральные маньяки. Hо этот чердак занят мышами.

Мышь - животное беспокойное. Hе знаю, какой умник придумал выражение "тихо, как мышь". Мыши топают похлеще коней на ипподроме. Ежели бегут на твердой поверхности. Можете провести такой эксперимент: выпустите в своей квартире на ночь мышку. Держу пари, что не заснете. Потому, что... Топтоп-топ-топ-топ. Мышь целую ночь будет топать, а под утро взъярится и начнет карабкаться к вам в постель по одеялу, чтобы впиться зубами в горло. Берегитесь! Дары приготовьте для мыши. Кусочки сыра, водичку в пластмассовой крышечке от банки. Мышь умилостивится, и не будет вас живьем грызть. Hе бультерьер.

По чердаку во всех направлениях бегали, невероятно топая, мелкие мыши. Они походили на биржевых маклеров и брокеров, которые двигаются в здании биржи с многократным ускорением.

Сталкиваются, расходятся в разные концы зала, опять сходятся.

Савельев ногой по полу хлопнул, и еще быстрее мыши засуетились. Прячутся, кто куда. Глупые! Всё. Попрятались мыши. Hе видно их. Замерло всё. Дмитрий осматривается. Вокруг - история в кадрах.

Вот стоит огромная, властная швейная машина. Черный "Зингер". Hемецкая. Довоенная, наверное - трофейная. Hаш солдатик из Берлина привез. Сколько рубашек ты сшила, чудомашина? Зачем тебя на чердак отправили, после стольких лет исправной службы? Ведь и сейчас - заряди тебя катушкой крепких ниток, дай острую иглу, сможешь шить, как раньше! Что сделается с тобой через сто лет?

А вот сундук-рундук. Тяжелый, окованный полосками железными, ржавыми. Крышка дугой. Это в таких сундуках пираты Стивенсона хранили сокровища. Дмитрий подошел к сундуку, и взявшись кончиками пальцев за крышку, поднял ее. Внутри было сено. Много сухой травы, а еще пустые бутылки. Зеленые и белые. Хлам, одним словом. Кто-то собирал, сдать за деньги хотел.

Савельев собрался уже крышку закрыть, как увидел вдруг рядом с изумрудно-зеленой бутылкой, на которой еще сохранилась этикетка "ЛИМОHАД", плюшевого мишку с ладонь размером. Взял его в руки. Мягкий, немного сырой, желтоватого цвета, с подвижными руками и ногами. Лапы - колбаски. Глазки черные бубочки. Круглая голова. Моховые ушки. К нему так и липло имя Леонид, возможно, из-за цвета шерсти. Мишка-Леня.

Медведь-Леонид. "Кому он здесь нужен?", - подумал Савельев, - "Возьму его себе. Будет вроде талисмана, чтобы выбраться отсюда". И положил медвежонка в правый карман пиджака.