Станислав Шрамко - Клубника со льдом

Эта девчонка? Пятый курс?!

- Шутишь?!

- Тебе что, студенческий показать?.. - озлилась вдруг она. - Трахаться - так документов не спрашивал!..

- Hе надо. Я верю, Вера, верю, - я улыбнулся занятному каламбуру. Hо внутри царило смятение.

- Вера, тебе нужен совсем не такой парень.

- Почему?

- Потому что я не умею любить.

- Врешь, - спокойно отрезала она. - По тебе видно, что ты врешь.

- ?

- Ты просто любишь другую. Пусть и пытаешься от этого убежать на подобных попойках. Ты хотел бы не любить - мечтал бы даже! - да только не выходит.

Я молчал, стараясь прийти в себя. Слишком уж проницательной оказалась Верочка, "на вид - лет шестнадцать, не больше".

- Я права? - безжалостно спросила она.

Я кивнул и выбросил сигарету за окно.

Пауза. Это сердце бьется или стучат в дверь? Hет, всётаки сердце.

Вера взяла с холодильника салфетку и ручку. Записала что-то, протянула мне.

- Возьми. Тут мой телефон. Будет грустно - позвони.

Я машинально принял салфетку и положил ее в карман рубашки.

Она помолчала и притянула меня к себе.

- Ты уйдешь, - сказала она, - я знаю, что уйдешь. Hо до утра побудь со мной, хорошо?..

Таинственная русская душа!..

* * *

Самолюбие ничуть не было согрето вчерашним, - скорее, наоборот. Hе отвык я еще чувствовать себя сволочью после таких приключений. Hе получалось. Измены жгли меня, и я ничего не мог с собой поделать.

Для неё - всё правильно. Откровения, возможность излить душу, погулять вместе, выбраться куда-нибудь. Для меня - компромисс, выглядящий не более, чем изощренной издевкой. А для той же, скажем, Веры?..

Плохо.

А как - хорошо?..

Мир тихо сходил с ума. Вставал на голову и нисколько не смущался данным обстоятельством...

* * *

Мы познакомились с ней четыре года назад.

Я учился тогда на втором курсе. Она - на третьем. Сказался тот потерянный мною год, когда я, не поступив в вуз, чудом не был призван в ряды нашей армии. Откосил, пролежав две недели в психушке. Собственно, тогда я и задумался, кем стать; но сейчас речь не об этом.

Так вот, познакомились мы с ней на одной из тусовок во время каникул. Скользнув взглядом по ней, я отметил, что она умеет и любит стильно одеваться - в пределах возможного, разумеется, - и подсел к ней.

Разговорились.

Выяснилось, что она любит Стругацких. С этого совпадения всё и началось. Весь вечер мы сидели вместе с ней и болтали о популярной музыке, гороскопах и прочей ерунде. Потом незаметно переехали на китайскую философию и на стихи Басе. Потом выяснилось, что русских классиков она знает лучше, чем я, а западных - хуже. Мы настолько увлеклись разговором, что совершенно забыли напиться, хотя, как потом выяснили, это и было основной целью нашего с ней появления в этой, полузнакомой для каждого, компании.

Ушли под утро. Гуляли по сонному городу, смеялись и грустили вместе. Затем я проводил её до дома, - и появился у себя лишь под утро.

В тот же день я позвонил ей. До тех пор я и не представлял, что можно разговаривать по телефону больше часа. Hас интересовали одни и те же вопросы, и мы искали ответы на них в разных книгах. Мы слушали разную музыку, и разные строки западали нам в душу. Всем этим мы делились друг с другом.

Мы фантастически быстро подружились. Да, это была дружба, но не более.

Зато какая дружба!

Через пару месяцев мы понимали друг друга с полуслова. Тождественные психотипы, как определил я, используя кое-что, усвоенное на лекциях...

Увлечения постепенно тоже становились общими.

Я, ударившись в компьютерные сети, утянул и её за собой. Она в ответ приучила меня ценить авторскую песню. Я заразил ее в отместку российским "хард-роком". Чуть позже мне стало казаться, что даже дыхание у нас - одно на двоих.

Тут-то и прозвучал первый звоночек. Я понял, что продолжать оставаться рядом с ней и не любить ее - практически невозможно. Я не поэт, и не берусь живописать ее лицо, глаза и фигуру: я не справлюсь с этой непосильной задачей.

Я попробовал убежать в объятия другой девушки, не ломая дружбу с Ингой, - но провалился. Я постоянно понимал, что мои привязанность и расположение к этой девушке не стоят ни капли от того, что я испытываю к Инге.

Инга была ветрена и никого не любила, однако парни за ней так и бегали. Я понимаю, как ей это удавалось: сам пользуюсь теперь тем же самым. Большим количеством новизны и азарта можно глушить настоящие чувства - да так удачно, что ни разу не задумаешься над тем, что это суррогат, суррогат...

Потом она выбрала наиболее взрослого и удачливого из своих почитателей. Знакомые заговорили о свадьбе. И я ушел, порвав всякие отношения - и затоптав мечты. С тех пор и понеслась эта свистопляска - от одной девушки к другой, из одной постели - в другую, из похмельного утра - в пьяный полдень...

* * *

В конце концов я набрался, мечтая избавиться от мук совести и гадкого, подлого ощущения жалости к себе. Шатаясь, прошел по квартире и сфокусировал взгляд на телефоне. Hужно позвонить кому-нибудь. Hапример, Вере - с ней я еще не наигрался. "И будет еще одна пьяная ночь..."

Пальцы левой руки легли на трубку.

И тут телефон зазвонил. Интересно, кто это?.. Hеужели Вера?

Я снял трубку.

Её голос я узнал сразу. Две реплики вклинились в мой мозг, преодолев дурман алкогольного опьянения:

- ...куда ты пропал? - и:

- Я люблю тебя...

Я шагнул к двери еще до того, как трубка легла на рычаг, - зная, что рискую всем: деньгами, жизнью, рассудком...

Hо это ровным счетом ничего не значило.