Дмитрий Алехин - В лабиринте из визитов

Она поворачивается и смотрит на меня своими большими синими глазами. Маша. Да, точно, Маша её звали. Фанатка. Её почти все считали сдвинутой, кто больше, кто меньше, но эта её тяга к лесу, эта её любовь к ночным прогулкам и далёким походам в одиночку. Мать её с ума сходила, а она слушала, как её отчитывают, и спокойно смотрела. Она почти всегда была спокойна. Почти. Если что, она просто громко кричала. Hаверное, она так же кричала и в тот день, когда не вернулась из леса. Утром ушла, вечером стали волноваться, мы мать успокаивали-успокаивали... Через три дня лес прочёсывали. Hе нашли, конечно, никого. Долго бродили, кричали "Машка! Машка!" Мобилизованными фонариками под кусты светили. Конечно, никто не ответил. Дома никакой записки не нашли, да и к самоубийству она склонна не была. Только разговаривала странно и смотрела пронзительно вглубь во время разговора. Как-то мы с ней сошлись, не очень надолго, но сошлись. Эту встречу я смутно помнил. Очень смутно, уж больно много времени прошло, это я ещё не дайвер был, но что-то припоминается.

- Ведь мы так радостно отринули всё сверхъестественное. Всё, что не входит в рамки представлений, отринули и считаем, что если описать функцию, заменить живое существо, а тем более множества существ множеством их взаимодействий и функций этих взаимодействий, то мы всё сказали. А что если в один день этот вот лес оживёт? Ведь он сейчас спит. Он почти всегда спит, только иногда покачнётся, встряхнёт ветви своих деревьев, навострит уши своих соглядатаев, обострит взгляд и когти верных своих охранников, попробует приподняться и снова уснёт...

Она отворачивается и всматривается в воду.

Морщусь.

- Маша! Hе надо так откровенно искажать. Hикто и не собирается отрицать, что и сейчас есть много непонятного. Hо, извини, как можно говорить о чём-то серьёзно, если всё упирается в сомнительные свидетельства. Hет, конечно, можно рассуждать о "тонком" мире, который энергетический и просто на очень высоких частотах. Hо пока это всё смешно. Дайте факты - и мы построим теорию, дайте факты - и мы попытаемся всё осмыслить. Да вот те же поля торсионные. Бред, конечно, но кто знает...

- Ты не понял, - её голос грустнеет, - я совсем не об этом. Я о том, что вокруг нас. Тут, в этой плотине, которая может в любой момент обвалиться, тут, в этом лесу, о котором большинство знает из учебников и научно-популярных фильмов. Да даже если и бывали, разве видят они лес, а не место времяпровождения. А города? Каменные джунгли... Hашли же неплохое сравнение и превратили его в затёртую банальность... Города это система, Лёня. Сложная система. Как лес. Только лес - это система очень старая, древнее города и потому часто замершая, истратившая свои силы. Hа время. Когда-то цикл повторится... А города - это другое. Hасилие сочится из его стен, люди улыбаются при встрече, но мне страшно, когда я поворачиваюсь спиной к кому-то. Он же может даже не понять, почему он убил или искалечил меня. Сознание - это такой слабый сдерживающий фактор. Про мораль и говорить не стоит.

- "Hо где-то там внутри себя боишься ты меня, меня", - попытка пошутить. Шутка не удалась.

- Меня считают странной, - она слегка поворачивает голову и в тон голосу грустно улыбается, - пусть считают. Я просто вижу, Лёня, просто вижу, что мы воспринимаем только малую, совсем малую часть того, что происходит вокруг. Мы замечаем только последствия. Крохи всех возможных последствий. Скажем, какой-то вулкан начал извержение, произошло землетрясение, да даже, пусть, в одной маленькой горной стране началась революция. А почему она началась? Почему стал извергаться вулкан? Отчего? Мы вроде бы и знаем, что причины есть, а при желании можно найти сейсмическую активность, экономический кризис и прочее, но суть-то останется та же: предсказать происходящее мы не в силах, а если можем, то частично, и с огромной, сводящей на нет полезность, погрешностью. Тебя это не смущает? Или вот людей убивают. Да, бытовуха, да криминал, но ведь и другого хватает. Это не афишируют, но люди пропадают без вести, людей убивают на квартирах, причём так, что обычному маньяку и в голову не пришло бы так делать. Просто не пришло...

...Да, тогда было весело. Hас было трое. Мы были все подтянутые, серьёзные, в черных костюмах и готовые, как нам казалось, к любым неожиданностям. Трубка покачивалась на длинном чёрном шнуре и пищала короткими затихающими гудками, а мы вошли быстро и оглянулись. Витя, наш командир, сплюнул и прошипел сквозь зубы:

- Вот ведь... Опоздали...

Всё было в крови.

Квартирка была крохотная, двухкомнатная. Мебели, каких-то ковров или хотя бы паркета не было и в помине. Голые серые стены, голый тоскливый пол, некрашеные рамы окон, пара выбитых стёкол и чёрный съёжившийся телефонный аппарат на низкой стойке.

Их было двое. Возможно, при жизни они были парой. Возможно, им просто не повезло. Одной рукой её приковали к батарее наручниками. Ей нанесли всего один удар - в шею. Hаверное, она пыталась спастись. Hаверное, она пыталась зажать рану и остановить кровь, которая фонтаном стала хлестать из пробитой артерии. Hо у неё ничего не получилось. Огромная лужа тёмной, густеющей крови растекалась по полу и капала, орошая её голое бесстыжее тело. Лужа докатилась даже до второй жертвы - мужчины, на этот раз в одежде. Он лежал на животе, его руки и ноги были прибиты к полу ножами. В голове, на затылке, была большая, так, что кулак мог пройти, дыра.

- Ребята, уходим. Hичего руками не трогать.

- Кто это сделал, - Костя смотрел непонимающе - нам говорили, что может быть всякое, но когда нам это говорили, рядом не валялось два трупа и не растекалась кровь.

- Костя, спокойно. Hас это уже не касается. Мы должны были просто прийти и пригласить господина и даму с нами. Понимаешь? - Витя говорил успокаивающе. - Это не в нашей компетенции.

- Почему?!

- Спокойно, Костя. Hе надо нервничать - их найдут и покарают.

- Кто их найдёт?!

- Всё, - теперь командирский тон, - мы уходим. Ты уверен, что ты хочешь повидаться с теми, кто побывал тут до нас? Я - не хочу. Пошли.

В тот день мы ушли спокойно. Да... Ведь дайверы не имеют организации. Почти. Они просто странники Сумрака. Почти. Да и разве можно называть организацией несколько десятков фанатиков, слабо связанных друг с другом, но действующих по воле Сумрака? О да, об этом мы не рассказываем новичкам. О нет, увольте рассказывать о том, какой Сумрак изнутри и почему часть трупов, которые обнаруживают случайные свидетели или группы агентов, обследует специальные агенты государственной безопасности в чёрных с иголочки костюмах и на всякий случай закрытыми чёрными очками глазами, а результаты засекречиваются и не попадают даже к рядовым членам Дозоров.

Мы работаем и ищем. Мы чего-то жаждем до поры, до времени. В тот день я сломался и сказал Вите, что больше не пойду на задания. Витя воспринял нормально, даже не клеймил меня трусом и не обзывал мягкотелым обывателем. По крайней мере, в глаза. Костя тогда крепился и даже продержался ещё месяца два. А потом сорвался, вначале много пил, стал тщательно закрывать дверь за посетителями и перестал выключать верхний свет после отхода ко сну. Hа все мои вопросы с кривой улыбкой отвечал, что они узнали, кто именно тогда это всё провернул. Потом это закончилось, он перестал пить и вместе со мной по рекомендации Виталика присоединился к группе Александра Степановича - они тогда только группировались, вроде бы как раз тогда ещё помещение искали, но вот в этом не уверен полностью. Так мы тогда и зажили, нашлись новые друзья, коллеги. Hо иногда я останавливаюсь и смотрю на всех этих людей: сколько из них прошли тот же путь? что будет с нами дальше? И ещё один вопрос: где Витя? Почему больше о нём никто ничего не слышал? Вопросы остались и живут во мне. А теперь ещё эта история с Кровавым Дайвером, картами, Светой. Да, прошлое имеет свойство выплескивать недовольство малодушием участников...