Ганс Шомбургк - Дикая Африка

Границы нынешней "империи Баротсе" (ее столица – Лиалуи) не вполне ясны – мнения заинтересованных сторон резко расходятся. Примыкающие королевства – Масхукулумбве и Баловале – когда-то были государствами, частично зависимыми от Леваники, и на этом основании английское правительство пытается расширить границы своего протектората. Я совершенно некомпетентен в территориальных спорах, но могу определенно утверждать, что имя Леваники не имеет особого значения уже у племени вакагонде, а дальше на восток вообще почти неизвестно. Тем не менее, следует признать, что государство баротсе – крупнейшее в западной части Центральной Африки. Но мне почти не доводилось общаться с ними; что же касается представителей других племен, то я буду рассказывать о них в том порядке, в каком встречал их во время путешествий.

В этнографическом отношении народы Северо-Западной Родезии почти не изучены. Со времен Сейлуса[ 1] лишь очень немногие европейцы дали себе труд изучить языки разных племен,

80-х гг. XIX в. без чего невозможно составить хоть какое-нибудь представление о культурной и общественной жизни людей. Исключение составляют, пожалуй, миссионеры, но они – не беспристрастные наблюдатели. И я надеюсь, что смогу сообщить в этой книге некоторые неизвестные до сих пор черты жизни африканцев. Разумеется, речь пойдет лишь о том, что я видел своими глазами; случаи, переданные с чужих слов, будут специально оговорены.

Первым местом моей новой службы стал форт Каломо. Здесь жило около двадцати европейцев – полицейских офицеров и гражданских служащих. Мне приходилось уделять службе много времени и внимания – ведь "туземная полиция" была, как-никак, пехотой, и мне, недавнему кавалеристу, нужно было срочно привыкать к новому образу жизни. Все же оставалось достаточно свободного времени, которое я посвящал охоте и изучению страны. Мы были свободны с субботы до понедельника; собравшись вдвоем или втроем, мы брали палатки и необходимое снаряжение и отправлялись на воскресенье в саванну. Дичь была в изобилии. Судя по следам, здесь встречались и львы, и, конечно, моей заветной мечтой стала охота на льва. Слоны в то время нисколько не интересовали меня, знал я о них мало и не подозревал, что через несколько лет буду способен в течение недели, день за днем, идти по их огромным круглым следам. А "царь зверей" был постоянным предметом разговоров в Каломо.

За несколько дней до моего прибытия раненный лев растерзал охотника-бура, а по воскресеньям, ночуя в палатке, мы часто слышали их рык. Можно было бы попытаться пустить в дело капкан или самострел, но англичане категорически возражают против такой "неспортивной" охоты.

Через полтора месяца я получил приказ отправиться вместе с капитаном Стеннетом в Каземпу – отныне моя служба будет проходить там. Это было мое первое путешествие во внутренние районы страны. Для переноски снаряжения и грузов было нанято 120 носильщиков; кроме того, с нашим караваном шли тридцать аскари – им, как и мне, предстояло остаться в Каземпе.

Снаряжение каравана – всегда хлопотное и трудоемкое дело: надо заранее предусмотреть и рассчитать все, что понадобится на многодневном пути, и упаковать груз в ящики; каждый должен весить пятьдесят фунтов, не больше и не меньше. Только в особых случаях допускаются и стофунтовые ящики – их несут на перекладине два человека.

Интересно, что почти у каждого племени есть свой излюбленный способ переноски тяжестей. Например, ваньямвези привязывают груз к серединам двух длинных параллельных бамбуковых шестов; концы палок при этом остаются свободными. Такая конструкция позволяет носильщику отдыхать, не опуская груз на землю и не тратя потом сил на его подъем – достаточно опереть концы шестов о камень или о древесный ствол. Баротсе также используют шест, но предпочитают распределять груз на две части, так чтобы одна была на груди, а другая на спине. Наш караван состоял в основном из людей вакогонде и батока; они не пускаются на инженерные ухищрения и несут ящик таким, какой он есть. Впрочем, одно усовершенствование они допускают: ящик обматывается со всех сторон множеством ремней, затянутых хитроумными узлами. Смысл этой операции мне неизвестен, но результат нередко раздражал: чтобы добраться до содержимого того или иного ящика, приходилось по четверть часа распутывать ремни.

Когда груз подготовлен, на сцене появляются носильщики. Организовать их и заставить действовать нужным образом – задача, какой я не пожелаю злейшему врагу. Представьте себе шумную ватагу школьников, удравших с урока и одержимых единственным стремлением – обратить в шутку и развлечение любое услышанное слово и любое дело – и вы поймете, каково нам пришлось. Зная, что при распределении грузов неминуемо возникнут яростные споры, мы пошли на хитрость. Приготовленные ящики со снаряжением поставили во дворе казармы, и носильщикам было предложено выбрать, кому какой нравится. Последовала короткая свалка – все рвались к маленьким ящикам. Наконец победители – те, что были посильней и пошустрей – завладели добычей. Надо было видеть, как вытянулись их физиономии, когда выяснился вес грузов! В маленьких ящиках лежали пачки патронов, и весили они по семьдесят фунтов каждый. Большие же были набиты обмундированием для аскари. Таким образом, справедливость восторжествовала – сильные понесут больший груз.

Опытные путешественники всегда отправляются во второй половине дня, ближе к вечеру. Дело в том, что уже в первые часы пути обычно выявляются разные недочеты, забытые вещи и т.д.; но все это легко поправить, когда первая ночевка оказывается недалеко от основной базы. Кроме того, не следует сразу же изматывать еще не привыкших к дороге людей большим переходом. Постепенно все окрепнут, приноровятся, и все пойдет гладко.

На долю носильщиков в пути выпадает много работы. Днем они несут груз, а вечером заняты устройством лагеря – надо расчистить выбранное место, поставить палатки, достать из ящиков все необходимые вещи, развести костры; надо снабдить повара водой и дровами для стряпни на полторы сотни человек. Все это – дело носильщиков и слуг. Поначалу не обходится без недоразумений, а то и потасовок, но уже через несколько дней люди сами распределяют между собой обязанности, и караванная жизнь входит в нормальную колею: устройство ночлега занимает не более получаса, а по утрам, выходя в путь, носильщики весело напевают.

В обязанности боя входит личное обслуживание. Он выполняет отдельные поручения, вечером чистит одежду и приносит еду; на марше бой несет винтовку хозяина.

Когда устройство лагеря заканчивалось, перед нашими палатками раскладывался обеденный стол. Путешествуя в буше, европейцу следует непременно обращать внимание на такие вещи, как форма и этикет; только соблюдением последних он может, не прибегая к грубости и насилию, сохранить авторитет в глазах туземцев даже при многомесячном странствии. Поэтому наш стол всегда был накрыт чистой скатертью, и на нем красовался букет свежих цветов, какая бы простая пища ни лежала у нас на тарелках.