Джулия Кэмерон - Долгие прогулки. Практический подход к творчеству

Простите за каламбур, но большинство людей страшатся страха. Мы думаем, что страх – это плохо. Мы знаем , что это ужасная вещь. Мы боимся бояться, пугаемся испуга. И отлично понимаем, что страх может перерасти в ужас, а ужас – породить или безумные поступки, или паралич воли. Поскольку со страхом связаны настолько негативные ассоциации, мы никак не можем считать его чем-то позитивным или полезным. А ведь это правда. Я повторю: страх – позитивное и полезное чувство. Его можно расшифровать так: «Боюсь, что следующий проект – скучный, может, поискать что-то более гармоничное?», или «Боюсь, что в кульминации второго акта мои герои слишком много говорят, но их позиции не очень ясны», или «Боюсь, что с моей скрипкой что-то не в порядке, нужно ее проверить», или «Боюсь, что в этой серии работ я переборщила с киноварью, хорошо бы мне влюбиться в какой-то другой цвет».

Страх – это вспышка на радаре сознания. Он говорит: «Проверьте здесь». Это как заметить что-то боковым зрением. Это как тень, мелькнувшая в дверном проеме. «Кто там?» – можем спросить мы. Потому что кто-то там есть. Бывает, что этот «кто-то» – наши же мысли и соображения, на которые мы не обращаем внимания. Педантичная сторона нашей личности может справедливо полагать, что нам следовало написать партию басов полностью, а не ограничиваться примечанием «все в басовом ключе, так нормально». Это ненормально с точки зрения какой-то части вашего сознания, которая, как бойскауты, считает, что важно быть готовыми ко всему. «Боюсь, я буду выглядеть недостаточно профессионально», – настаивает эта испуганная часть вас. И это может быть правдой. Страх требует, чтобы мы что-то проверили, чтобы возникла ясность. Страх требует действий, а не заверений.

Мы – существа творческие, а значит сложные. У нас имеется тонкий механизм восприятия, выходящий за рамки пяти стандартных чувств. Иногда мы ощущаем, что вот-вот должно случиться что-то важное и хорошее. Просыпаемся с чувством предвкушения и открытости новому – это те духовные установки, которые мы культивируем с помощью утренних страниц и творческих свиданий. Временами та же самая открытость порождает эффект предвидения. Если же остаться на популярной в наше время позиции, что страх – это нечто плохое и не имеющее никакого отношения к духовной сфере, нужно пытаться избавиться от него, не стремясь расшифровать содержащееся в нем сообщение.

Я не хотел путешествовать в каюте, предпочел отправиться в путь простым матросом и находиться на палубе мира, откуда лучше виден лунный свет на горах. Я и сейчас не хочу спускаться.

«Хватит бояться, – говорим мы себе. – Что не так?» Но, считая себя источником того, что «не так», упускаем из виду вероятность этого «не так» оказаться в нашем окружении.

Эдвард – драматург, и вот как-то он подписал контракт о постановке его новой и самой лучшей пьесы. Продюсер источал улыбки и позитивный настрой, делился солнечными обещаниями и описывал захватывающие перспективы – а Эдвард не мог избавиться от сосущего под ложечкой предчувствия беды всякий раз, оказавшись в его компании.

«Прекрати, Эдвард! Что такое? У тебя невротическая боязнь успеха?» – безжалостно нападал он на себя, но страх продолжал расти. «Боюсь, слова этого продюсера слишком хороши, чтобы быть правдой», – подсказывал Эдварду инстинкт, и это проявлялось в приступах бессонницы и паре вещих снов, в которых продюсер отказывался играть по правилам в какие-то детские игры. Приближался срок начала проекта; страх Эдварда рос.

Любой человек инстинктивно чувствует, что все прекрасные слова в мире весят меньше одного достойного поступка.

«Все под контролем», – уверял его продюсер, но Эдварда слова не убеждали. И вот, кляня себя за «безосновательные страхи», он все же снял трубку телефона и задал нескольким знакомым пару вопросов. Оказалось, что этот продюсер никогда ничего не продюсировал. Помещение не искали. Рекламу никто не разместил. Окончательных предложений членам труппы не было.

«Я рад, что ты позвонил, – слышал Эдвард от разных людей, – мне бы хотелось спланировать свой график, а без твердых обязательств с твоей стороны я этого сделать не могу».

Продюсер оказался никчемным. Страхи Эдварда не были пустыми, наоборот, имели под собой очень серьезные основания. Небольшое расследование, которое он провел – наконец-то – в своих интересах, показало, что путешествовать в такой компании он себе позволить не мог. В результате еще нескольких звонков выяснилось, что поступки его продюсера могли сжечь за ним мосты. Эдвард не желал запятнать свое имя общением с ним. Ему не предложили возможности – его использовали. Хотя и неохотно, но Эдвард разорвал отношения со своим неприятным партнером.

«С облегчением узнал, что ты это сделал», – тут же позвонил ему один друг.

«Я просто не знал, как тебе сказать», – признался другой.

«Слышал, тебе может понадобиться другой продюсер? Я бы с удовольствием с тобой поработал», – предложил третий.

В связке с новым продюсером работа пошла быстро и эффективно. Таинственный страх не возвращался к Эдварду. Его страх на самом деле содержал в себе сообщение: «Эдвард, ты можешь добиться лучшего результата. Ты прав, опасаясь, что все пойдет не так».

От скольких забот мы избавляемся, когда принимаем решение перестать быть чем-то и стать кем-то.

Когда в жизни поселяется страх, это похоже на мышь, которая прошмыгнула по полу воображаемой творческой мастерской. «Там было что-то, или это обман зрения?» – думаем мы. Замираем. Прислушиваемся. Мы правда слышим тихий шорох? Может, ветка скребется в окно? Ладно. Итак, истинная проблема рисунка второго акта… нет, вот опять. На этот раз мы надеваем налобный фонарь. Отодвигаем мебель от стен. Сердце колотится, но мы все же направляем свет сознания в дальние углы, куда редко заглядываем, и видим: «Точно. Мышь есть ». Или: «Там комок пыли размером со здоровенную крысу. Нужно все пропылесосить». Короче говоря, если признать, что страх несет в себе сообщение, следует точнее разобраться в своих ощущениях и повнимательнее прислушаться ко всем частям сознания. Эмпирическое правило гласит: страх необоснованным не бывает . И в качестве реакции на него мы всегда можем сделать что-то серьезное.

Часто мы слишком торопимся заклеймить свой страх как невротический или параноидальный и не задаемся вопросом, какой сигнал он нам подает.

Почувствовав страх, скажите себе: «Это хорошо, а не плохо. Страх увеличивает количество энергии, которую можно использовать продуктивно. От него не стоит избавляться с помощью лекарств или медитации. Его следует принять и пустить в дело». Спросите себя: