Джулия Кэмерон - Долгие прогулки. Практический подход к творчеству

Уединение позволяет пристально вглядеться в свою жизнь, воспоминания, детали, окружающие нас.

2. Было ли у вас на этой неделе творческое свидание? Почувствовали себя лучше после него? Что делали и что при этом ощущали? Помните, что творческие свидания могут быть трудны, возможно, придется заставлять себя отправляться на них.

3. Были на еженедельной прогулке? Как ощущения? Какие эмоции вы испытали, какие идеи пришли в голову? Получилось ли погулять больше одного раза? Как прогулка отразилась на степени вашего оптимизма и чувстве перспективы?

4. Столкнулись ли вы на этой неделе с какими-то иными проблемами, важными с точки зрения процесса самораскрытия? Опишите их.

Думаю, что эти трудные времена помогли мне лучше понять, насколько бесконечно богата и прекрасна жизнь во всех ее проявлениях и что столь многие вещи, о которых принято беспокоиться, не значат вообще ничего.

Неплохая аналогия – сравнение художников с игривыми скаковыми лошадьми, которые нервничают лишь до начала скачек. По опыту знаю, что ни один художник не в состоянии избежать мрачных предчувствий. Но успешные мастера научились распознавать эти эмоции и справляться с ними. Давайте дадим несколько важных определений, с которыми будем работать дальше: это облегчит задачу. Вот они.

Паника – это всевозрастающее чувство ужаса: например, когда тонешь и при этом ничего не можешь сделать для своего спасения. Панику чувствуют, когда идут к алтарю, или собираются в театр в день премьеры, или едут в аэропорт с путевкой в кармане. Паника – это мысль: «Я знаю, куда хочу попасть, но как это сделать?»

Беспокойство – неопределенно-тревожное чувство. Оно перескакивает с одного на другое, фокусируясь то на одном предмете, то на другом. Беспокойство похоже на шумный пылесос, оно призвано отвлечь нас от того, чего мы боимся на самом деле. Это эмоция-муравьед, умудряющаяся в поисках неприятностей сунуть свой нос абсолютно в каждый угол.

Страх не столь навязчив, как беспокойство, и не столь интенсивен, как паника. Он больше привязан к реальности и призывает нас проверить, что идет не так. Но, как бы ни было неприятно, страх – наш союзник. Попробуйте его не замечать, и он лишь усилится. Чувство одиночества его также усиливает. Вообще он изначально базируется на чувстве изоляции. Мы ощущаем себя Давидом, встретившим Голиафа, но друзья не помогут и в праще уверенности нет.

Чем активнее, пусть и негативнее, ваше воображение, тем это более явный признак наличия творческой энергии. Представьте, что вы – скаковая лошадь, нетерпеливое возбуждение которой перед стартом увеличивает ее шансы удачно пройти дистанцию.

Я много раз замечала и по своим ученикам, и по коллегам, что наиболее «пугливые» и «невротичные» из них обладали самым лучшим воображением. Просто они пускали его по каналам, привычным для воспитавшей их культуры. В вечерних новостях хороших новостей не бывает, и поэтому их стоит регулярно смотреть, если хочешь представить свое будущее в виде мрачного фильма с ужасным финалом. То же касается и творческих проектов.

Беспокойство – сводная сестра воображения, но с негативным уклоном. Вместо того чтобы заниматься делом, мы беспокоимся. Беспокоиться нас приучила наша культура.

Нас приучили готовиться к негативному исходу. Новости ежедневно бомбардируют нас всеми возможными видами катастроф, которые могут произойти. Чего же удивляться, что воображение привычно трансформируется в беспокойство? Нам не говорят о множестве пожилых людей, благополучно добравшихся до дома, зато рассказывают о бабушке, умершей на улице. И вот уже накануне премьеры пьесы мы ждем критических стрел, а не бурю восторга. Одна из причин, по которой для художников так хорошо работают утренние страницы, в том, что они позволяют выпустить беспокойство в самом начале нового творческого дня. Так же благотворно влияет на шансы удачно стартовать перечисление, осмысление и подавление беспокойства, тревоги и страхов, связанных с тем или иным проектом.

Любое несчастье, которое вы пережили, помогает улучшить ваш характер, ваше положение и вашу жизнь в целом. Какая удача!

Страх за собственную безопасность и безопасность близких, внезапное подозрение на наличие опухоли головного мозга или неврологических расстройств, «понимание» того, что мы слепнем или глохнем, – все эти тревожные симптомы свидетельствуют, что мы на пороге крупного творческого прорыва – не провала! Хотя сходство между ними иногда способно сбить с толку.

Накануне начала съемок одного фильма меня внезапно охватило предчувствие, что какой-то снайпер вот-вот выстрелит мне в глаз. Откуда эта фобия пришла, я не знаю, но на городских улицах чувствовала ее постоянно. И решила, что ее появление как-то связано с предстоящими съемками. Так же неслучайно мой снайпер исчез, как только они начались.

Писатели отправляются в рекламные туры по продвижению своих книг, фыркая в ингаляторы. Режиссеры накануне релиза внезапно заболевают крапивницей. Пианистам знаком ужас перед неминуемым приближением артрита. Танцоры приобретают косолапость, когда по дороге в ванную умудряются ушибить пальцы ног, без которых не встать на пуанты. Пережить эти неприятности – и успех, который они предвещают, – можно легче, если не беспокоиться по поводу беспокойства.

После 35 лет занятий творчеством и 25 лет преподавания методики борьбы с кризисами, подстерегающими художников, я иногда думаю о себе как о творческом лозоходце. Стоит мне познакомиться с каким-то художником, как начинает подергиваться моя «лоза». Творческую энергию определить довольно легко, и хотя она часто проявляется в виде неврозов или капризов, ее все же вполне реально использовать. В такой момент чувствуешь себя охотником: легкий след повышенной тревожности свидетельствует, что подверженный ей человек обладает развитым воображением, которое следует сфокусировать и направить в нужное русло, после чего он расцветет.

Один из одноклассников моей дочери в старших классах школы был гиперактивным юношей с яркими горящими глазами и неиссякаемой энергией, которая заставляла его бросаться из стороны в сторону, восклицая то и дело: «Только посмотрите на это! И на это!» – его внимание перескакивало с одного предмета на другой. Ничего не могло ускользнуть от его беспокойного взора. Он буквально напрашивался на неприятности.