Вадим Радаев - Преподавание в кризисе

Вдобавок преподаватели включены в непрерывный поток занятий, и при большой загруженности зачастую просто не остается времени, чтобы остановиться и подумать. Конечно, твоим зеркалом остаются студенты, и само по себе это хорошо, но зеркало может быть замутненным, нечетким. Ты можешь также посмотреть для сравнения рейтинги, выстраиваемые на основе студенческой оценки преподавания (если она проводится, как в Высшей школе экономики), но рейтинги тоже не идеальны. Оценки студентов подобны измерению температуры – знать ее очень важно, и по ней можно уловить появление каких-то недугов, но без дополнительной информации затруднительно поставить определенный диагноз. А если температура нормальная, из этого тоже ведь автоматически не следует, что все благополучно. И в полной мере оценить уровень твоего преподавания (аналогично уровню исследований) могут только профессионалы, то есть твои коллеги. А они как раз твоих опытов вживую не видят.

Обсуждение образовательных проблем в медиа, включая онлайн-медиа, тоже дает не слишком много. За исключением узких элитных сегментов, оно в целом склонно к упрощению и популизму, тиражируя поверхностные представления вместо профессиональной экспертизы [Кирия, 2020]. Отчасти поэтому мы пропустили накопление множества проблем, о которых пойдет далее речь, или обратили на них внимание только лишь, когда грянула пандемия.

Между тем для начала нам крайне важно осознать и каталогизировать проблемы, возникшие в современном преподавании, которые, полагаю, во многом у нас общие, изучать чужие практики (успешные и провальные), извлекая для себя полезные уроки. Оговоримся, что далее речь пойдет не о кризисе образовательных систем или управления образованием. Мы сконцентрируемся на преподавании как таковом и будем говорить о проблемах, с которыми сталкиваются каждодневно преподаватели, – в аудитории и перед экранами.

О преподавательских стрессах, разумеется, неоднократно писали и ранее. Но речь, как правило, шла о более традиционных и давних вещах – о чрезмерной учебной нагрузке, повышенных требованиях к академической продуктивности, неравномерном распределении административного бремени, размывании границ между рабочим и внерабочим временем [Абрамов, Груздев, Терентьев, 2017; 2019]. Добавим к ним еще почти непременные жалобы на недостаточную оплату труда и обилие бюрократических процедур. Эти проблемы никуда не исчезли, но мы будем говорить о другом. Во-первых, кризис в преподавании, о котором пойдет далее речь, вызван относительно недавними (по историческим меркам) изменениями, поэтому традиционными факторами стресса его не опишешь. И, во-вторых, более важно, описываемый мною кризис лежит прежде всего не в плоскости отношений между преподавателями и администрацией университета, а в плоскости отношений между преподавателями и студентами, которые до сегодняшнего дня не часто попадали в зону пристального рассмотрения, оставаясь в тени многочисленных структурных и институциональных реформ, которыми столь богата университетская жизнь в последние годы. Нет смысла спорить о том, что изменения среды – внутри и вне университета – оказывают важное влияние на все происходящее и заслуживают отдельных обсуждений. Но именно отношения между преподавателями и студентами образуют основной предмет данной книги [1] Попытку начать разговор об этих проблемах см., например: [Радаев, Медведев, Талалакина, Дементьев, 2018]. .

Добавлю, что мы зачастую по инерции обращаем больше внимания на текущие трудности – вроде нарастающих и раздражающих бюрократических формальностей, не замечая более глубоких движений, пока волна не дойдет до нас непосредственно и не захлестнет с головой. Тогда многие из прежних проблем покажутся нам мелкой рябью на воде.

В последние пару лет мне не раз приходилось выступать публично с рассказами об этих относительно новых проблемах, в том числе в рамках программы Teach for HSE/Преподаем в Вышке [2] Подробнее о программе см.: . , и в других аудиториях. На выступления приходили сотни коллег, включая начинающих преподавателей и мэтров с обширным опытом. Впоследствии еще многие сотни коллег смотрели записи выступлений. И я чувствовал, что поставленные вопросы находят отклик, резонируя у самых разных слушателей. Это побудило меня обобщить и изложить свои рассуждения и размышления.

О чем эта небольшая книга? Мы начнем с характеристики социального перелома, который был связан с приходом новых поколений студентов, не имевших опыта взрослой жизни в советское время. Этот перелом подготовил предпосылки сегодняшних трансформаций в преподавании. Плохо это или хорошо, но мы, преподаватели, за последние годы изменились не столь сильно – образовательный процесс обладает высокой инерцией, сложившиеся преподавательские приемы и привычки нередко воспроизводятся годами. И побуждающие импульсы сегодня в большей степени лежат на стороне студентов, а не преподавателей. Далее мы перейдем к ключевому вопросу – многосторонней характеристике кризиса, в котором оказалось, как мне представляется, сегодня преподавание (в привычных для нас формах), особенно в социальных и гуманитарных науках, но, по всей видимости, не только в них. Посмотрим, как накопившиеся проблемы в преподавании усугубились в период пандемии коронавируса, которая обострила кризис. А затем порассуждаем о том, что мы могли бы делать, чтобы преодолеть, хотя бы отчасти, возникшее кризисное состояние, как сформулировать, сохранить и развить общие принципы, которые должны стать для нас своеобразной опорой. Я также приведу примеры из собственного опыта, связанного с попытками совладать с нарастающими проблемами. И напоследок предлагаю обсудить непраздный вопрос о том, зачем вообще нужно идти к студентам, если преподавание сопряжено со столь многочисленными трудностями.

По своему жанру эта книга не является научным изданием в строгом смысле слова, скорее, это развернутое аналитическое высказывание, опирающееся и на результаты многих предшествующих исследований, и на личные размышления самого автора. В чем-то она продолжает традицию руководителей и администраторов ведущих университетов делиться своим опытом работы (см.: [Бок, 2012; Розовски, 2015; Боуэн, 2018]). Только по сравнению с упомянутыми коллегами я в большей степени буду опираться на свой преподавательский, нежели на административный, опыт.

Здесь, видимо, необходим дисклеймер – высказанные мною далее взгляды не следует воспринимать формально как позицию университета.

Поскольку книга во многих случаях опирается на личный опыт, нельзя не осознавать его принципиальную ограниченность, тем более что речь идет о работе в Высшей школе экономики – большом и динамичном университете, который привлекает поистине лучших студентов страны и многих иностранных студентов. К тому же он славится своими демократичными порядками, которые вряд ли характерны для многих других вузов. И у коллег с другим опытом многое может вызвать очевидные несогласия. Но именно в таком университете, как Высшая школа экономики, более заметно и явно пробиваются ростки проблем, которые в других университетах до поры остаются в латентном, непроявленном состоянии. Высшая школа экономики и другие ведущие университеты со всеми своими новациями получают не одни только позитивы, они первыми принимают на себя груз новых проблем, и по ситуации в этих университетах можно предвидеть, куда со временем продвинется образовательная система в целом. Поэтому в ряде важных случаев мы говорим не о типичном опыте, а о новых трендах, которые завтра могут коснуться если и не всех, то многих.