Валерий Мурашов - Педагогические беседы. Интегральная педагогика в популярном изложении

Педагогическое наказание выражается в качественной, морально-нравственной оценке ребёнка (ученика) и в соответствующем к нему моральном отношении родителя (учителя). Когда ребёнок совершил проступок, как писал И. Кант, то следует кротко указать его ошибку. Если же требуется наказать, то нужно делать это без гнева, ругательства и серьёзно, но делать это как можно меньше и реже. Не нужно при всякой мелочи, неловком движении говорить ребёнку: «Стыдно!» Человек должен стыдиться только тогда, когда сам себя унижает: когда он лжёт.

Ложь никогда не должна быть терпима. И так как ложь есть моральный проступок, то и наказание должно быть моральным, а не физическим. Когда ребенок лжёт, он унижает себя и имеет все основания стыдиться. Вот единственный случай, когда со всей серьёзностью нужно сказать ребёнку: «Стыдись, ты негодяй!»

Всё истинное и действительное полярно. Это относится и к педагогическому методу. Правила христианского воспитания детей также не исключают наказания. Но это наказание сопровождается своей противоположностью. Если ребёнок не наказывается и не вразумляется, говорил св. Иоанн Златоуст, то он вырастает рабом своих беспорядочных наклонностей. Худое поведение переходит у него в навык, и становится он негодным членом общества, горем для своих родителей, бременем и соблазном для многих. И ещё: величайшую ошибку делают те родители, которые влюблены в своих маленьких детей, любуются ими, всё им прощают, никогда их не наказывают. О таких сказал премудрый Сирах: «Лелей дитя, и оно устрашит тебя».

Святитель Тихон Задонский указывал на то, что ненаказанные и в возраст пришедшие, как кони необученные и свирепеющие. Посему, христиане, любите детей своих и наказуйте их. Но нельзя наказывать детей с раздражением, со злобой и с ненавистью. Нужно наказывать любя. Когда дети почувствуют эту любовь, они поймут, что заслуживают наказания, и наказание исправит их.

Таким образом, педагогическое наказание есть средство преображения природно-чувственной воли ребёнка в разумно-нравственную, богочеловеческую волю. Оба указанных метода воспитания сливаются в один, конкретный, а потому истинный и действенный метод, о котором в Учении Жизни сказано, что самое полезное – уметь сочетать нежность любви с суровостью долга . Именно такой – целостный, подлинно педагогический – способ воспитания детей подобен птице, парящей на двух крыльях. Понятно, что этот метод для своего воплощения нуждается в соответствующих родителях и учителях. А если таковых нет? Тогда…

Если не забывать истинную цель педагогики, то всё существо родителей и учителей должно наполняться торжественностью, серьёзностью и ответственностью перед Богом, поручившим им делать на Земле то, что Сам Он делает на Небе. С той лишь разницей, что духовно-педагогическое рождение человека вторично по отношению к его божественно-космическому рождению.

Между тем душевного трепета и серьёзности к этому Божественному делу как раз меньше всего и наблюдается. Серьёзность обучения и воспитания детей растворена играющей педагогикой, о которой Гегель в своё время сказал: «Совершенным извращением дела нужно считать играющую педагогику, которая серьёзное хотела бы преподнести детям под видом игры и которая предъявляет к воспитателям требование, чтобы они спустились до уровня детского понимания своих учеников, вместо того чтобы детей поднять до серьёзности дела. Это играющее воспитание может для всей жизни мальчика иметь то последствие, что он на всё станет смотреть с пренебрежением» [2] Гегель, Г.В.Ф. Сочинения. Т. 3. Энциклопедия философских наук. Часть 3. Философия духа. – М.: Академия наук Институт философии, 1956. – С. 92. .

Преображения духа ребёнка в его разумное и свободное состояние в этом случае не происходит. И это потому, что указанная педагогика нарушает и оскверняет, по мнению Гегеля, подлинную и лучшую собственную потребность детей и порождает частью безучастность и невосприимчивость к субстанциальным отношениям духовного мира, частью презрение к людям, так как сами люди представляются теперь им, детям, ребяческими и достойными презрения, а затем у детей возникает услаждающееся собственным превосходством тщеславие и самомнение.

Эти мысли Гегеля отражают современное состояние нашей социальной и педагогической действительности. Что же мы наблюдаем сегодня? То же самое, что в своё время наблюдал и историк Н.М. Карамзин, заключивший характеристику России в одно слово – воруют. Сегодня к этому мы можем добавить ещё одно слово – врут – и указать на источник – низость духа. Люди то ли стесняются, то ли вовсе не хотят говорить о высоком. Играющая плоско-популярная «педагогика для всех» рассуждает обо всём, но только не о главном. Поистине самая страшная разрушительная сила – это не явное невежество, а полуобразованность и полупрофессионализм.

Нынешнее время проходит под знаком игры. Играют все и везде: родители и учителя – с детьми, бизнесмены и политики – с народом, телевидение – со зрителем, мужчины – с женщинами, женщины – с мужчинами, бывшие атеисты – с Богом. Играют на улице, в метро, в учреждениях, в казино…

Играющая манера общения детей со взрослыми и взрослых между собой обоюдно разлагает достоинство человеческого духа. Наблюдается нелюбовь и презрение духовно опустившихся практиков, управленцев к серьёзной философско-педагогической мысли. Просят простоты. Как будто простота есть синоним истины! Порою простота – хуже воровства. Серьёзность тяжела, ибо есть интеллектуально-волевое напряжение духа. А вот напрягаться-то привык не каждый. Между тем каждый есть сын Божий, смысл жизни которого – самопознание и самопреображение .

Редуцирование духовности, затемнение Божественного в человеке отражается на всей жизни: от дебилоподобных мультфильмов и телепередач до появления клоунов и хулиганов в парламенте. Бездуховная школа порождает бездуховную жизнь. Бездуховная жизнь – бездуховную школу…

Взрослые дяди, государственные мужи всерьёз говорят не о правилах жизни, а о «правилах игры». И вот для того, чтобы жизнь наша окончательно не превратилась в сплошную игру, а государство – во всеобщий балаган, необходима серьёзность духа, воспитываемая серьёзной педагогикой.

Об этом мы поговорим в следующий раз.