Дмитрий Ковпак - 111 баек для психотерапевтов

Диапазон применения байки: бизнес-консультирование, семейное консультирование, аффективные расстройства.

Терапевтические мишени:целеполагание, реализация планов.

Мораль:«То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей». (А. Шопенгауэр)

Комментарий:Этот сюжет демонстрирует также силу нашей зависимости от собственных или навязанных стереотипов и шаблонов поведения. Иногда даже тяжелые ноши и обязанности человек готов по-прежнему тащить на себе, как герой притчи «Случай в дороге». А все лишь потому, что некогда и лень разобраться со своими вредными привычками. Мы легко готовы их принять обратно, как только кто-то намекнет или мы сами подумаем об их возможной пользе или потенциале. Тут, как говорится, обманываться рад, следуя по пути наименьшего сопротивления и делая скоропалительные выводы.

Диапазон применения байки: бизнес-консультирование, семейное консультирование, аффективные расстройства.

Терапевтические мишени:иррациональное мышление.

Мораль:«Судьба жестоко наказывает иногда двух эгоистов, создавая каким-то странным образом их сообщество». (П. Буаст)

Комментарий:Подобный симбиоз матери и ребенка – не редкость на приеме психотерапевта. Обычно главная героиня этого тандема – гиперопекающая мать, которая в течение жизни привязывает ребенка к себе, сознательно или чаще непроизвольно ограничивая его активность и инициативы (под благим предлогом упреждения неприятностей), а потом удивляется, откуда у ее ребенка такие проблемы.

Диапазон применения байки: семейное консультирование.

Терапевтические мишени:симбиотическая зависимость.

Мораль:«Жизнь принадлежит тому, кто не боится что-то потерять». (Р. Хайнлайн)

Комментарий:Переоценка значимости своей жизни приводит к отказу пользования самой жизнью. Человек приходит в этот мир один и уходит из него один. Поэтому можно сказать, что одиночество это не бремя или наказание, а довольно естественное состояние человека. Все в то или иное время хотят побыть одни. Остаться вдали от суеты и чужого внимания. Именно в одиночестве лучше постигается и отчетливее осознается, что быть – важнее, чем иметь, и что мы значим больше, чем результаты наших усилий. Как писал У. Фолкнер, в одиночестве мы открываем для себя, что наша жизнь – это не имущество, которое надо защищать, а дар, который нужно разделить с другими людьми. В то же время люди – существа социальные и нуждаются в общении порой не меньше, чем в питании или отдыхе. Эту позицию уже давно кратко сформулировал Люк Вовенарг: «Одиночество так же необходимо разуму, как воздержание в еде – телу, и точно так же гибельно, если оно слишком долго длится». В толпе и в праздники человек наиболее остро воспринимает свое одинокое существование. Он задается множеством вопросов, начинающихся со слова «почему».

Теорию, можно сказать, тотального одиночества в начале XVIII в. вывел известный философ Готфрид Лейбниц в своем труде «Монадология». Он утверждал, что каждый человек представляет собой некую неизменную, простую и неделимую (как одна клетка) субстанцию – монаду. То есть люди существуют сами по себе, не могут по-настоящему взаимодействовать, влиять друг на друга и менять друг друга, практически как параллельные миры.

Женщина переносит одиночество тяжелее мужчины. Одиночество для нее – та грубая и опасная реальность, которой она стремится избежать. Поэтому эта тема для женщины всегда более очевидная и острая. Девочка, а затем девушка, прямо или косвенно, готовится стать матерью, что накладывает отпечаток на ее личность в подсознании. Идея будущего материнства внушается родными и социумом с самого раннего возраста, почти с младенчества. Поэтому одиночество женщины подсознательно воспринимается как пролог трагедии, а уединение – как преступление перед родом и племенем. В сознание это чувство опасности и вины пробивается лишь частично, чаще в форме смутной тревоги, беспокойства и щемящей тоски. С каменного века скрытые законы социума трактуют женщину как родовую собственность. Ее долг – расширить власть рода в мире посредством рождения его новых представителей. Отсюда уединившаяся и независимая женщина прямо или манипулятивно осуждается и подвергается обструкции. Это не только внешнее воздействие, но внутреннее, подсознательное, через конфликт усвоенных общественных стереотипов, норм, правил и собственных желаний, потребностей. К одиночеству может стремиться только необычная, странная, как ее называют окружающие, девушка, добровольно выбравшая отстраненность. Речь не идет об одиночестве девушки, ставшей изгоем, не сумевшей вписаться в сообщество сверстников и страдающей от этого. Девушка, гуляющая одна, уединившаяся с книгой или своими мыслями, часто воспринимается обществом шаблонно: как синий чулок, ненормальная, нетрадиционной ориентации или даже как тайная распутница. Как сказал Квинтилиан: «Осуждают то, чего не понимают».