Светлана Дивногорцева - Основы православной педагогической культуры

Наряду с чтением Евангелия Рачинский считал необходимым в школе чтение Псалтири, что давно было осознано в непосредственной практике сельского обучения. Псалтирь раскрывает пред ребенком небесную высоту, окрыляет, освежает и освещает его душу и вместе с тем открывает для него доступ и возможность «постоянно участвовать в совершении величайшего из художественных действий, завещанных нам творчеством веков – в исполнении наших церковных служб» [25, с. 100]. Пение и чтение за этой службой, в свою очередь, есть несравненный урок не только благочестия, но и духовной тонкости и культуры.

Одна из особенностей школы Рачинского состояла в том, что дети находились в ней с раннего утра и до позднего вечера. В 6 часов утра они приходили в школу, и сразу же начиналась утренняя молитва. После завтрака ребята выполняли различные хозяйственные работы. С 9 до 12 часов следовали занятия. После обеда дети отдыхали до 14 часов. Потом опять шли уроки до 16 часов, после чего был полдник, подвижные игры и прогулки. В 18 часов снова начинались занятия, на которых учащиеся упражнялись в умственном счете, пели, занимались грамматическим разбором. В 21 часов следовали молитва и ужин. Сам Рачинский не был сторонником воспитания вне семьи, но в обучении и воспитании крестьянских детей видел один из путей оказания положительного влияния на их родителей. Для последних он также организовывал беседы на темы нравственного содержания, а позднее организовал и успешно действующее Общество трезвости.

Большое значение С. А. Рачинский придавал труду. При его школе был создан садово-парковый ансамбль с редкими растениями, который использовался в качестве живой своеобразной лаборатории в процессе преподавания ботаники и являлся местом трудовой деятельности детей. В школе был создан детский хор, театральная студия, дети участвовали и в общественной жизни, являясь членами Российского общества трезвости, общества им. М. В. Ломоносова и др.

Рачинский своей деятельностью подтвердил возможность возрождения и устроения русской школы на народных началах. Первым и основным учителем в сельской школе, считал Рачинский, должен быть сам священник, школа должна быть «органом Церкви». Школьное дело должно быть осуществлением учительного призвания Церкви, и этим определяется место священника в школе. Он здесь не только учитель, но прежде всего пастырь и духовник. Священник как учитель имеет возможность сказать каждому из учеников то слово, в котором нуждается его душа, и та власть, которою он облечен, придает этому слову такую силу, которой никогда не достигнуть слову светского человека. Вокруг священника должен собираться остальной учительский состав.

Школа Рачинского стала продолжательницей первых церковноприходских школ, которые организовывались на Руси еще святым равноапостольным князем Владимиром, поскольку центральное место в ее устроении занимал храм. Воспитание ребенка Рачинский считал неотделимым от храма, от Церкви. Воспитательные задачи такой школы непреходящи, так как основаны на вечных Абсолютных идеалах. Эти высокие воспитательные задачи диктуют, в свою очередь, высокие требования к личности учителя как наставника и пастыря детей, каковым и был Сергей Александрович для своих воспитанников. Многие из них, воодушевленные его педагогическим примером, также избрали учительскую деятельность своим поприщем и преподавали в сельских школах, стремясь создать там такую же атмосферу семейственности и церковности, которая была в школе Рачинского.

Рачинский стал одним из тех учителей, кто каждодневно, последовательно и самоотверженно работал на благо крестьянских детей. Его деятельность была поддержана общественностью России: ему писали письма, советовались, его публикации широко обсуждались. Примечательно письмо К. П. Победоносцева, которое он в 1882 г. писал Александру III: «Когда-то, в минуту уныния, я представлял Вашему Величеству письма Рачинского в виде утешения, чтобы показать, какие есть люди, работающие в темных углах с бодростью духа и с верою в успех, делающие великие дела в малом кругу своем» [23, с. 361].

Сознание важности связи Церкви и школы, необходимости для народного образования религиозных основ побудило правительство с 1882 г. снова обратиться к идее церковно-приходской школы. В 1882–1883 гг. в правительстве обсуждался вопрос о предоставлении духовенству преобладающего участия и заведования народными школами. В итоге к 1884 г. был подготовлен проект правил о церковно-приходских школах, который 13 июня 1884 г. был утвержден Александром III. В них говорилось о воспитании народа в духе православного учения, христианской нравственности и желании давать полезные первоначальные знания. Церковно-приходские школы были отданы в полное ведение духовенства; для управления ими учреждены епархиальные училищные советы, а при Священном Синоде (с 1885 г.) – центральный училищный совет. Число церковно-приходских школ опять стало возрастать. В 1898 г. по инициативе К. П. Победоносцева в России было открыто 25,5 тыс. церковно-приходских школ, в 1905 г. таких школ уже было 42 696, что составляло 46,5 % по отношению к общему числу начальных школ в стране [27, с. 66].

Н. В. Чехов отмечал, что с середины 80-х гг. XIX в. церковность начинает проникать и в земские школы. Меняется даже внешний вид и содержание учебных книг этого десятилетия: в азбуках появляется обязательный церковно-славянский отдел и молитвы, статьи в учебниках по истории и географии обращают главное внимание на события религиозного характера (Крещение Руси, основание монастырей и т. д.) и на местности, почитаемые в качестве пунктов религиозных поклонений (Соловки, Киев, Троице-Сергиево и т. п.) [31, с. 72]. Это не случайно, поскольку в целом на рубеже XIX–XX вв. политика в отношении российской школы и образования строилась на основе охранительных и консервативных идей, усиления внимания к духовному развитию личности. Бескомпромиссную полемику с либералами европоцентристского толка вел К. П. Победоносцев, отстаивая самостоятельность пути русского образования, органичность и естественность его развития. Современники и даже в какой-то степени единомышленники оценивали его как ретрограда. Значение его идей выявилось в связи с последующими событиями русской истории.

Что касается духовной школы, то в 1808 г. была проведена ее реформа: централизовано управление, выработан единообразный устав. Семинарии предоставляли среднее духовное образование, академии сделались центрами академического округа, высшими духовными учебными заведениями, крупными образовательными и издательскими центрами. Однако на рубеже XIX–XX вв. состояние духовной школы вызывало ряд опасений. Семинаристов захватывали нецерковные настроения вплоть до покушений на ректоров, инспекторов и преподавателей. В 1908 г. Синод назначил ревизию духовных школ, которая выявила в академиях много «светского духа» и церковного либерализма, упадок дисциплины. В 1912 г. были внесены некоторые дополнения в устав духовных академий, предусматривающие особое внимание к духовно-нравственному воспитанию обучающихся: обязательное посещение богослужений как для студентов, так и для преподавателей, чтение лекций в «строго православном духе» и т. п. [30, с. 315–317].