Петр Каптерев - О природе детей. Избранное

По мнению многих мыслителей, природа человека сама по себе несовершенна, улучшается же цивилизацией, воспитанием, общественностью. Человек в существе своем сходен с животным, он по природе дик, жесток, мстителен; цепи общественности укротили его, теперь мы знаем человека, так сказать, уже прирученного, хотя дикая необузданная природа его иногда сбрасывает с себя все культурные влияния и является в своем первоначальном, неприукрашенном виде.

Природа детей более несовершенна, нежели природа взрослых, так как дети не вкусили еще благ и плодов цивилизации. Дети ближе, чем взрослые, к первобытному естественному человеку; они суть маленькие дикари – и даже животные. Один писатель так характеризует детей: «лакомки, воры, жестокие, эгоисты, совершенно не понимающие жалости, они прекрасно представляют собою нравственное состояние дикарей и первых людей. Единственный двигатель их поступков есть страх «… дитя есть маленькое животное, эгоистическое и жестокое».

Богословский взгляд на детскую природу состоит в том, что детская природа представляется испорченной первородным грехом, т. е. грехом первого человека, наследуемым всем его потомством. Этот грех внес расстройство, дисгармонию, порчу в первоначально совершенную и чистую человеческую природу. Порча коснулась больше всего нравственной стороны человека, но простирает свое влияние и на всю человеческую природу, не исключая и телесной. Разум человека помутился, воля ослабела и сделалась наклонной к чувственному удовольствию, тело подверглось болезням и смерти. Это учение об испорченности детской природы высказывалось различными представителями христианства с различной степенью силы, – одни смягчали это учение, другие усиливали его. Утверждали, что уму детей недоступно духовное, что глаза их открыты на зло, их чувства способны ко всякому роду испорченности, к которой они имеют естественную склонность. По учению некоторых протестантских богословов, человеческая природа вследствие грехопадения испорчена до мозга костей, так что человеком утрачены не только первобытная чистота и совершенство, но и всякая энергия к добру, всякая свобода воли. Последствия первородного греха перешли от первого человека к его потомству, так что в силу врожденного влечения к злу оно совсем неспособно к добру, сам по себе человек может только грешить.

В учении об испорченности детской природы наследственным первородным грехом выражается признание важного значения закона наследственности. Человек настоящего времени представляется, по этому учению, начинающим жизнь не заново, а лишь продолжающим ее и неразрывно связанным со всеми своими предками и даже с первым человеком. Действия первого человека отражаются на природе современных людей, грехи отцов переходят на дальнейшие поколения без конца. Основная мысль о громадном значении наследственности, о тесной связи поколений правильна: но применяется она лишь односторонне – к унаследованию порчи, греха, дурных качеств; хорошие же свойства как будто не передаются. Неужели наши предки завещали нам одно дурное? Неужели они не приобрели ни одного хорошего качества, улучшающего человеческую природу? Крайний пессимизм по отношению к человеческой природе справедлив ли, не улучшается ли она с течением времени? Все эти вопросы нужно тщательно исследовать, прежде чем произнести окончательный приговор. Но, во всяком случае, изложенный взгляд на детскую природу крайне суров и тягостен. В представлении детей совершенными, гармоничными существами, по самой природе стремящимися лишь к доброму и истинному, слышится слишком большое доверие к природе человека и опоэтизированию детства; недаром Руссо сравнивал дитя с весной; представление же детей злобными, в корне испорченными и порочными существами, которые любят только зло и пороки и, будучи предоставлены самим себе, ничего хорошего сделать не могут, и тягостно, и неправильно. Конечно, детская природа несовершенна, неразвита, требует ухода и исправления, но дети обнаруживают и много хороших качеств, – они вполне доверчивы, искренни, правдивы, привязчивы, в них рано обнаруживаются некоторые альтруистические свойства, например способность бескорыстного и сильного сочувствия горю другого. Положим, все эти прекрасные чувства легко заменяются у детей другими – противоположными, но все же считать детей существами, в корне испорченными, нельзя. Едва ли найдется много таких людей, в уме которых с представлением о детстве ассоциировались бы лишь темные свойства; даже натерпевшаяся гувернантка и озлобленный школьный учитель – и те, положа руку на сердце, не скажут, что в детях, кроме различных шалостей и гадостей, ничего нет.

Если мы будем сравнивать детство с другими возрастами, то, конечно, найдем, что с дальнейшими возрастами человеком приобретаются весьма ценные свойства, которых нет и не может быть у детей, каковы: осторожность, выдержка, большая систематичность и настойчивость действий, больший ум, обширные и разносторонние знания. Но и у детства, как выше отмечено, есть свои прекрасные свойства, которых не бывает в других возрастах. Какой возраст сравнится с детством по жизнерадостности, веселости, беззаветному увлечению разными предметами, по прямоте и откровенности? Не следует какой-либо один возраст возвышать или принижать ради другого, каждый возраст имеет свои достоинства и недостатки; нет возраста, которому были бы присущи одни недостатки.

Итак, в настоящей детской природе нужно различать свойства других категорий: естественные и культурные, иначе – врожденные и унаследованные, т. е. благоприобретенные человеком. Первые существуют одновременно с человеком и составляют основу, стержень человеческого существа; вторые возникли под влиянием опыта, изменчивых условий жизни, среды и дополняют первые. Первые составляют то, на основании чего мы говорим о человеке, на основании чего отличаем человека от животного: вторыми определяются различия между людьми культурными и некультурными, современными и первобытными. Врожденные свойства отличаются весьма значительной устойчивостью и постоянством, они твердо выдерживают натиск времени и меняющихся условий жизни, а своим сочетанием при половом размножении, прежде всего, обусловливают разнообразие организмов. Но как ни велика сила врожденности, и она, наконец, поддается, о чем свидетельствует постепенное исчезновение долго держащихся в каждом организме рудиментарных органов, составляющих переживания. Наследственные свойства мягче, изменчивее, они не сразу по своем возникновении становятся наследственными, но постепенно и при многих благоприятных к тому условиях.