Геннадий Драч - Культурология

П. Сорокин вводит понятие «энергия культуры». Благодаря энергии культуры умножается духовный потенциал человека, раскрываются его возможности. Она способствует сплочению народов, социальных групп, она является мощным импульсом единства и согласия. Важнейшим источником созидательной энергии человечества становится любовь. П. Сорокин выделяет три аспекта энергии любви: космический, биологический и психологический.

Как бы ни был велик энергетический потенциал «апостолов любви», великих альтруистов, излучавших энергию любви (Будда, Иисус Христос, Лао-цзы, Конфуций, св. Франциск Ассизский, Махатма Ганди), он должен дополняться возрастанием доброжелательной атмосферы в жизни и поступках обычных людей. П. Сорокин выдвигает принцип «альтруизации» посредством культуры, которая должна пропитать человечество благодатью любви и освободить от яда вражды.

В современной западной социологии культуры (да и вообще в мире обществоведческого и гуманитарного знания) понятие культуры считается столь же важным для анализа человеческой жизни, как понятие «гравитация» для физики или «эволюция» для биологии. У разных авторов в условиях плюралистической многоголосицы мелькают и разные определения. Они пестры и многолики, однако в них содержатся и некоторые общие черты, выделяется сущностный стержень, вокруг которого группируются индивидуализирующие характеристики, выражающие мнения и предпочтения их авторов. Так, например, Н. Смелзер (род. 1930), один из выдающихся американских социологов и культурологов последних десятилетий, автор известного учебника по общей социологии, полагает, что современное определение культуры символизирует убеждения, ценности и выразительные средства, которые являются общими для какой-то группы и служат для упорядочения опыта и регулирования поведения членов этой группы. Основными элементами культуры выступают понятия (концепты), содержащиеся в языке, отношения и взаимосвязи, ценности, сообразно которым люди характеризуют собственные цели и правила, определяющие, что и как можно делать и что нельзя. Таким образом, по Смелзеру, культура – это совокупность, ценностей, норм, стандартов поведения , т. е. как бы регулятор поступков людей и их отношений друг к другу, к обществу и природе.

Примерно в таком же духе подходит к культуре современный английский социолог Э. Гидденс (род. 1938), полагающий, что культура содержит ценности, созданные отдельными группами, нормы, которым они следуют в жизни, и материальные вещи, которые производят люди. В качестве ценностей выступают абстрактные идеалы, в то время как нормы, отражая дозволенное и недозволенное, являются определенными принципами или правилами, которые люди должны выполнять в течение своей жизни.

Особую линию в изучении культуры образует современный структурализм [10] При характеристике структурализма и постструктурализма мы использовали материалы Н.Н. Ефремова и А.Ю. Новикова из учебника: Ефремов Н.Н., Новиков А.Ю. Культурология. Ростов н/Д.: Феникс, 2010. С. 45–55. . Исторически возникновение структурализма связано с попытками преодоления трудностей, с которыми столкнулись многочисленные этнографические исследования туземных культур, предпринятые европейскими этнографами в начале XX в.

Эта школа исходит из посылки, что человеком в мире управляют неосознанные структуры, зашифрованные в языке. Сама культура структурирована как язык: в ней можно найти значимые оппозиции, параллелизмы, семантические (смысловые) и реляционные (выражающие отношения) значения. Процессы, происходящие в культуре, можно, следовательно, истолковывать как обмен сообщениями. Такой подход к первобытной культуре предложил К. Леви-Стросс (1908–2008), а к современной – Р. Барт (1915–1980).

Структурализм возникает в середине XX столетия как реакция на острый кризис антропоцентристских концепций человека и культуры (прежде всего экзистенциалистских). Он представляет собой широкий ряд различных направлений социогуманитарного знания, определяемый интересом к структуре (понимается как совокупность глубинных отношений между элементами целого, сохраняющих устойчивость при изменениях этого целого и задающих его специфику). Речь при этом идет о целостных системных объектах культуры, а также условиях их происхождения и функционирования, независимых от воли и сознания отдельного человека. Это знаменует коренную перемену парадигмы исследования человека и культуры: на смену принципам субъективности, переживания и свободы пришли требования объективности и научности, поиск жесткой детерминации. Культура при этом понимается как всеохватывающая семиотическая ( знаковая ) система , дающая человеку возможность самоутверждения в мире и общения с другими людьми. Перед исследователем она предстает как огромная совокупность самых разнообразных текстов, которые необходимо проанализировать.

Успехи «классических» структуралистских исследований способствовали широкому распространению этого метода на все сферы культуры. Однако в конце 60-х гг. ХХ в. это течение переживает серьезный мировоззренческий и методологический кризис, который ознаменовал переход к другому, постструктуралистскому и постмодернистскому этапу осмысления человеком себя и своего мира, мира культуры.

Работу с текстами культуры, начатую структурализмом, продолжил постструктурализм. Чтобы преодолеть противоречие между жизнью и культурой, постструктурализм предложил брать текст в момент его становления, чтобы «заглянуть» под маску наличных форм культуры, в ту «преисподнюю», где нет еще готовых форм, все значения смешаны, все претерпевает метаморфозы. Подобный процесс исследования получил название деконструкции . Возникновение постструктурализма связано с социальным и культурным кризисом конца 60-х гг. ХХ в. в Европе. К этому времени следовать структуралистским методам стало как бы интеллектуальной модой. На них даже полагаются как на универсальную отмычку при решении всех проблем современности. Тем самым была поставлена задача осмыслить все «неструктурное» в структуре, а именно: выявить противоречия, которые возникают при попытках познать культуру только с помощью языковых структур; преодолеть неисторизм; устранить лингвистический редукционизм; построить новые модели смыслообразования; перейти к новой практике открытого чтения и т. д. Весь круг этих многообразных вопросов самими структуралистами был обозначен в тезисе «Нужно разомкнуть структуру в контекст».

Анализ западной системы, предпринятый М. Фуко (1926–1984), показывает, что в ней возобладал «антропологический постулат», господствует «эмпирикотрансцендентальная двойственность», называемая человеком. Основные традиции XIX в., позитивистская и эсхатологическая, приводят европейскую философию к анализу переживания, которое в пространстве тела позволяет поместить культуру и историю, заранее подготовленные к тому, чтобы стать эмпирической, личной, «телесной» практикой, нуждающейся теперь в «человеке». Пути в непознанное для человека лежат через самопознание, трансцендентальную рефлексию, которая делает культуру достоянием субъекта. Аналитика категорий культуры оказывается подобна аналитике категорий субъективности. Фуко особо подчеркивает, что гуманитарные науки связывают один из эпизодов культуры с другим, с тем, «в котором укореняются их существование, способ бытия, их методы познания». Тождество исследуемого и исследующего располагается в горизонте истории. Но в этом переплетении тысяч временных потоков мысль улавливает более глубокую историчность человека – историчность его бытия.