Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 08 (15)

Итак, латный доспех — сугубо европейское изобретение, продукт высоких технологий, первого витка НТР, стартовавшего в рамках Ренессанса.

Правда, по этой причине он, хотя и слегка распространился за пределы рыцарства, для массовой неэлитной пехоты был слишком дорог. Да ведь и кольчуга с зерцалом (а хоть и без!) ей не по средствам…

В рамках «низкопоклонства перед Востоком» иные писатели обожают рубить рыцарей булатным клинком. Но настоящего латника, честно говоря, что булатным мечом рубить, что не булатным… Все-таки боевой доспех на 100 % защиты не дает, но для рассекающих ударов он неуязвим. Его можно расколоть (если повезет); промять сверхмощным ударом массивного оружия (если очень повезет); пробить «в точке» клевцом либо боевым молотом — или рыцарским копьем на таране, опять же если сильно повезет; атаковать узким клинком по сочленениям… Да, все это можно, хотя и крайне сложно. Но к разудалой рубке пр-р-радедовской саблей такая техника боя имеет весьма косвенное отношение.

Справедливости ради отметим: носить даже самый высокотехнологический доспех — совсем не столь легкое дело, как может показаться. Прежде всего, этому нужно учиться с детства, что влечет бешеные расходы: к совершеннолетию юный рыцарь успевает «износить» (точнее, перерасти) несколько комплектов, каждый из которых, по шкале престижа нынешних анекдотов, равноценен если не черному мерседесу, то уж и не запорожцу.

Через века такие подростковые латы — не битые, не рубленные, отлично сохранившиеся — обильно поступают в музеи, формируя устоявшийся предрассудок о крайней малорослости средневекового люда. На самом деле воинские костюмы «для тех, кто старше 16-ти», демонстрируют разброс от среднестатистических 165 см (нормально для предакселерационной эпохи!) до вполне баскетбольных показателей — ну, разве что несколько более редких, чем сейчас.

Но все-таки даже для самого умелого бойца 30-килограммовая «легкость» и подвижность латных сочленений весьма относительны в долгой муторной сумятице пешего сражения, особенно когда в ходе него требуется бежать (пусть даже вперед), карабкаться… Так что если было известно, что назавтра предстоит «штурмовой» бой, — скажем, атака вражеских укреплений, — рядовые рыцари норовили выходить на него в неполном облачении. А знатные аристократы могли себе позволить «спецодежду» — облегченные конструкции с высокой долей кольчатого и мелкопластинчатого набора. Жутко дорогие и, за счет высоких технологий, достаточно надежные. Силе таранного удара кавалерийского копья они противостоять не могли — но то-то и оно, что бой пеший! А от всего прочего спасало личное мастерство и… усилия свиты.

Противоположный вариант: «вентилируемый доспех» — не по-боевому облегченная разновидность кирасы, используемая для так называемого «турнира на булавах», в котором колющие удары не наносят, т. к. применяется лишь «дробящее» оружие (деревянная булава или намеренно затупленный меч)

Итак, кольчужный доспех имеет свои достоинства, но есть многие вещи, от которых он практически не защищает. Например, очень плохо держит мощный тычковый удар. Причем для летального исхода кольчугу не обязательно таким ударом пробить (хотя — пробивают): даже при наличии смягчающего подклада она неизбежно вомнется в тело на опасную глубину. Так что резон носить поверх «легкой» кольчатой брони еще и кольчато-пластинчатую возник не случайно. Между прочим, хотя в обиходном представлении «панцирем» обычно называют разные виды пластинчатой брони, в позднесредневековой Руси и Украине этот термин имел совсем другое значение. А именно — кольчатый доспех, кованный не на заклепку, как классическая кольчуга, а на шип. И не удивимся тому, что двухкилограммовые панцири — броня тонкая, вспомогательная, чуть ли не «исподняя».

В том-то и специфика лат, что даже точечный удар высокой силы принимает на себя не отдельный элемент, а весь доспех. В кольчатых или даже пластинчатых системах вся эта сила приходится воистину «в точку» — на считанные миллиметры стали, пусть даже хорошей. Пример, уже знакомый постоянным читателям «НиТ»: разница между латами и кольчугой — как между кирпичным сводом и отдельным кирпичом, который сам по себе держит нагрузку в десятки раз меньшую…

А если в фильме «Жанна д’Арк» Милле Йовович на глазах у потрясенных зрителей все-таки прострелили боевой бюстгальтер, то он, ей-богу, именно для того и предназначался. Недаром этот бюстгальтер — кольчужный, а не латный. Реальная Жанна д’Арк в той ситуации получила «привет» из арбалета, причем почти в упор. И, разумеется, не через столь смехотворную броню.

Вообще-то действия арбалетчиков и лучников — отдельная тема: см. «НиТ» № 5, 2007. Впрочем, повторим и здесь: тяжелая стрела из очень мощного лука способна пробить стальную пластину, прочность которой более-менее соответствует материалу рыцарских лат (правда, наиболее легких и тонких). Причем даже не только в упор. Но… это все равно, что утопить в корыте гвоздь и сделать на основании этого вывод о невозможности кораблей со стальным корпусом.

Потому что высокоразвитые латы — не установленная на мишени пластина. Даже если латник будет стоять неподвижно, «позируя» целящемуся в него лучнику, все равно на его доспехе чертовски мало участков, куда стрела или копье может ударить по нормали: не уйдя в сторону, не срикошетировав, не потеряв направления или энергии, не рассредоточив эту энергию сразу на несколько деталей (тот самый «эффект кирпичного свода»). Причем вот на этих-то участках броня не облегчена, а совсем наоборот.

Хотите попасть в щель доспеха? Что ж, постарайтесь. Щелей этих весьма немного, да и расположены они так, что стреле очень трудно найти туда дорогу. Тем более ведь стрела, особенно при бое на приличной дистанции (что и является козырем лучника), все-таки идет по довольно крутой дуге, ударяя не спереди, а заметно сверху. Некоторые типы раннесредневекового доспеха и в самом деле были уязвимы для «навесного» обстрела, но высокоразвитые латы эпохи расцвета рыцарства — отнюдь нет! Столь излюбленное многими читателями, писателями, зрителями и режиссерами попадание стрелы в смотровую щель забрала было возможно лишь в условиях фактически ближнего боя: при всех других обстоятельствах тщательно продуманные обводы шлема не оставляли лучнику шанса на такой выстрел. К тому же везде, где можно, эти щели перекрыты «изнутри»: элементами кольчатой брони, дополняющими латный доспех. Далеко не всякий выстрел или удар такая кольчуга могла остановить, но ослабить его — все могла. А если учесть, что попадания туда и приходили чаще всего уже ослабленные: частичным отбивом, чиркнувшим по поверхности лат рикошетом…