Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 07 (7)

Наступил день 12 апреля 1961 года, среда. Ведущий конструктор «Востока» Олег Ивановский и слесари-сборщики — Володя Морозов и Коля Селезнев — в 4 часа утра (местного времени) поехали на старт, прихватив у медиков контейнер с продуктами питания для космонавта. На лифте поднялись наверх. Морозов снял с люка № 1 заглушку, уложил продукты. Стали ждать «хозяина шарика».

3.00 по московскому времени (местное время 6.00).

Всем службам космодрома объявляется готовность семь часов!

Одновременно с заправкой топливных баков начались заключительные проверки всех систем корабля и носителя, систем связи и т. д., система управления — настраиваться на выполнение программы выведения. Поскольку в баках ракеты происходит испарение компонентов топлива, постоянно идет их подпитка и дренаж. Ракета на старте как бы окутывается клубами пара.

Предпусковое заседание Государственной комиссии проходило недалеко от стартовой площадки «в длинной темноватой землянке, которую именовали несколько странно: «банкобус». Оказывается, на первых пусках предстартовые обсуждения и совещания проводились в старом автобусе. А так как разговоры часто были довольно долгими (в авиации это называется «держать банк»), то автобус называли «банкобусом».

На этот раз доклады участников заседания были короткими. Предложение Королева: «Просим комиссию разрешить пуск» — принимается без обсуждений.

В это время в специальном помещении МИКа Гагарина и Титова облачали в космические одеяния. Сначала Титова, чтобы Гагарину меньше париться. Датчики для записи физиологических функций им прикрепили еще накануне вечером.

Гагарин полулежал в технологическом кресле, над ним «колдовали» Федор Востоков и ведущий инженер по скафандру Виталий Сверщек. Кресло представляло собой копию штатного с системой вентиляции скафандра, «без которой человек за время между одеванием и посадкой в корабль, конечно, весь изошел бы потом».

Когда до назначенного времени выезда оставалось минут пятнадцать-двадцать, Н. Карпов, ткнув пальцем в гермошлем Гагарина, сказал:

— Надо бы тут чего-то написать. А то будет приземляться, подумают люди, что это еще один Пауэрс какой-нибудь опустился.

И В.Т. Давидьянц сделал последний штрих — нарисовал на шлеме красные буквы «СССР». Без них теперь представить себе одеяние первых космонавтов просто трудно.

Вскоре специально оборудованный автобус ЛАЗ-695Б направился к стартовой площадке. Кроме «виновников» торжества, находившихся под неусыпным контролем Е.А. Карпова, ехали Г.Г. Нелюбов и А.Г. Николаев, главный конструктор СЖО С.М. Алексеев и его помощники: Ф.А. Востоков, В.И. Сверщек, Г.С. Петрушин, Ю.Д. Килосанидзе. Были в автобусе врач Д.Г. Головин и два кинооператора В.А. Суворов и А.М. Филиппов.

6.50. Автобус подъехал к подножию ракеты. Первым из него выпрыгнул врач, помог выйти Гагарину. Карпов и Попович помогли Титову. Попрощавшись с Гагариным, он вернулся в автобус.

«Сутулый и большеголовый» Гагарин прошел несколько метров, неуклюже поднес руку к гермошлему:

— Товарищ председатель Государственной комиссии, летчик-космонавт старший лейтенант Гагарин к полету на первом в мире космическом корабле-спутнике «Восток» готов!

В двух шагах от старта

Снимок сделан за 4 часа до старта. Надписи на шлеме еще нет.

Снимок сделан за 2 часа до старта.

А стоял перед Королевым.

Потом он обнялся с каждым из находившихся около ракеты, и Ивановский, поддерживая под локоть, повел его к лифту. Поднявшись на площадку перед лифтом, Гагарин остановился, обернулся и «приветственно поднял вверх руки, замер на несколько секунд».

Не звучало над стартовой площадкой заявление, потом многократно транслировавшееся по радио и опубликованное в газетах. Юрий Гагарин прочитал его перед микрофоном в радиокомитете 3 апреля. По словам О. Ивановского, были записаны заявления Германа Титова и Григория Нелюбова. С одинаковым текстом.

7.12. Поддерживаемый Востоковым с одной стороны и Ивановским с другой, Гагарин сел в кресло и принялся за проверку радиосвязи и скафандра, переключил линию радио на телефоны гермошлема.

7.50. «Готовность два часа!»

Морозов с Селезневым накинули крышку люка № 1 на замки, затянули гайки тарированным ключом, но не сработала сигнализация о нормальном закрытии крышки люка. А времени на повторное открытие-закрытие не предусматривалось. В считанные минуты Ивановский и два его помощника устранили неисправность. Тревога оказалась ложной: прозевали сигнал операторы пульта.

8.45. «Объявляется готовность пятнадцать минут! Дежурному расчету покинуть старт! Отвести фермы обслуживания!»

От ракеты медленно отошла ферма с площадками обслуживания и лифтом, легла на опоры.

8.50. Закончились все предстартовые работы. Генерал Каманин объявил 10-ти минутную готовность.

Последняя небольшая группа людей с красными нарукавными повязками уходит со стартовой площадки. Это С.П. Королев, «стреляющие» А.С. Кириллов и Л.А. Воскресенский, К.П. Феоктистов направились в командный пункт под толщей железобетона, откуда велось управление запуском.

Пуск ракетного комплекса был возложен на двоих. Они и заняли места у перископов: «пускающий» А.С. Кириллов и Л.А. Воскресенский. Там он стоял при старте первой «семерки», оттуда видел старт ракеты, уносившей Первый искусственный спутник Земли в космос.

В полутора километрах от «единички» на смотровой площадке собрались ученые, конструкторы, инженеры. Были там В.П. Глушко, В.И. Яздовский, О.Г. Газенко, Е.А. Карпов. Скромно и незаметно стоял М.К. Тихонравов.

9.02. «Всем службам космодрома объявляется минутная готовность!

ГОТОВНОСТЬ — ОДНА МИНУТА!»

Следует отметить, все команды по громкой линии связи звучали «не всегда в строгом соответствии правилам элементарной арифметики». Так, например, команда «Готовность пятнадцать минут» совершенно не обязательно следовала ровно через час сорок пять минут после объявления «двухчасовой готовности». Безусловно, не ранее этого срока! Ну а позднее сколько угодно….

9.03. — КЛЮЧ НА СТАРТ!

Оператор центрального пульта Борис Чекунов повернул блокировочный ключ в положение «СТАРТ» — ввел в действие программно-временное устройство. Включились цепи, обеспечивающие одновременный запуск двигателей и время старта с точностью до сотых секунды.

9.03’06” — ПРОТЯЖКА ОДИН!

Подключились средства телеметрического контроля обстановки на борту ракеты-носителя и космического корабля, выполнена протяжка лент для записи телеметрических данных.

9.03’16” — ПРОДУВКА!

Азот под давлением устремился по топливным трубопроводам, удаляя из них остатки влаги: окислитель (жидкий кислород) мигом может превратить ее в лед, а тот — перекрыть путь топливу в камеры сгорания.