Журнал "Наука и Техника" (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 06 (6)

«В свое время пенициллин и другие антибиотики вытеснили все другие методы борьбы с бактериями, но со временем выявились и слабости антибиотиков, — считает специалист по генетике бактериофагов Владимир Крылов, ведущий научный сотрудник ГНИИ генетики и селекции промышленных микроорганизмов. — Большинство природных бактериофагов очень специфичны: они поражают только определенный вид бактерий и довольно быстро могут вызвать у него устойчивость, поэтому надо постоянно искать новые штаммы. Сами фаговые смеси подбирают индивидуально для каждого пациента.»

Радужные надежды ученые связывают с генно-инженерными бактериофагами, которые менее специфичны, чем природные аналоги, и вводят в клетку гены, кодирующие много убивающих белков. Устойчивость к генно-инженерным фагам у бактерий развивается медленнее, чем к природным фагам, поэтому их не приходится так часто заменять.

Есть в фаготерапии и немало вопросов, на которые наука пока не может дать четкого ответа. В обычных условиях фаги не часто встречаются с человеком, а в условиях терапевтического применения в его организме могут оказаться миллиарды различных фаговых частиц. Как они будут взаимодействовать с клетками человека, с полезными для него микроорганизмами, наконец, друг с другом? Наверняка непросто. Но этих сложностей можно избежать, если использовать не живые фаги, а их действующие вещества, убивающие бактерии, — бактериоцины. Цинотерапия имеет и то преимущество, что активные вещества можно получать в очищенном виде. Первые генно-инженерные фаги для лечения распространенных инфекционных болезней, вероятно, появятся на рынке уже через 2…3 года.

И. Лалаянц. Кандидат биологических наук

Они царствовали на Земле 160 миллионов лет. Для сравнения — история человека едва ли превышает 1 миллион лет. Они торжественно маршировали по нашей планете длительный промежуток времени даже по астрономическим понятиям. И исчезли практически мгновенно. Пришедших им на смену отделяло от этих монстров такая пропасть времени, которую трудно себе представить биологическому виду. Но вопрос о том, что стало истинной причиной исчезновения динозавров, будоражит умы не только публики, но и ученых, поскольку, как ни удивительно, разрешение этой загадки имеет самое непосредственное отношение к эволюции и происхождению млекопитающих, а значит, и к человеку.

В 1979 году французская исследовательница Адриен и Мейор, занимающаяся классическим фольклором и мифотворчеством, во время путешествия на греческий остров Самос впервые увидела знаменитое кладбище слонов. Так местные жители называют высохшее русло реки, где часто находят гигантские кости и черепа. Слоны для них — самые большие животные, поэтому и древние кости приписывали слонам. На другом острове, Лесбосе, местные крестьяне тоже постоянно выкапывали гигантские кости. Под влиянием этих находок в мифотворчестве самых разных народов появились драконы и гигантские чудища, а на вазах Коринфа — явно черепа динозавров. Адриенн Мейор описывает 23 места палеонтологических находок в современной Греции и Турции. Почему в восточном Средиземноморье? Да потому, что его постоянно “трясет” и раскалывает на части, в результате чего кости сами выходят на поверхность. Например, одиннадцать тысяч лет назад землетрясение прорвало Босфор, и в Черное море хлынула вода, затопив прибрежные села и города (археологи-подводники видят теперь их остатки на дне). А семнадцать тысяч лет назад мощное землетрясение оторвало от нынешней Турции остров Самос, где Мейор впервые натолкнулась на мифические (в прямом смысле этого слова) останки динозавров.

Римский император Август, сменивший Юлия Цезаря, был не чужд увлечения древностями и учредил первый самый настоящий палеонтологический музей. Для него в Вечном городе построили специальный дом, в котором хранились останки морских чудищ и вымерших гигантов, при этом часть экспонатов была доставлена из Греции. Древние хроники доносят до нас легенды, что огромные кости принадлежали героям и титанам, боровшимся безуспешно с самим Зевсом.

Рим пал от нахлынувшего потока вандалов, и через многие века европейской науке пришлось открывать динозавров заново.

В Средние века кости динозавров принимали за останки драконов, которые были повержены рыцарями. И лишь в XIX веке, когда зародилась современная наука, стало ясно, что нашу планету заселяли существа, о которых человек не имеет ни малейшего представления. Гигантские рептилии получили имя от двух греческих слов — “дейнос” (ужасный) и “заурос” (ящерица). После 160 млн. лет безраздельного господства динозавры исчезли с лица Земли 65 млн. лет назад. Исчезло 250 видов ящеров — травоядных и хищных, морских и наземных, весящих как 20 слонов и размером с кошку. По геологическим меркам это произошло мгновенно.

В трагическом и славном для России 1812 году французский зоолог Жорж Кювье, интересовавшийся сравнительной анатомией в большей степени, чем военными успехами Наполеона, опубликовал в Париже труд, в котором описал способы восстановления облика животного по сохранившимся частям скелета. “Человек, который достаточно опытен в законах органической структуры, может реконструировать целое животное по одной кости, принадлежавшей некогда этому животному”, - писал Кювье. Именно изучение останков вымерших животных и попытки реконструировать их облик натолкнули Кювье на мысль об обрушивающихся время от времени на биосферу Земли гигантских катастрофах, после которых она вынуждена развиваться чуть ли не с нуля. Так родился “катастрофам” — теория, в которой катастрофы играют роль движущей силы развития, эволюции (в переводе с латыни — “разворачивания”) жизни на нашей планете.

Известный английский палеонтолог Ричард Оуэн был более сдержан: “Палеонтология, как считается, способна по взаимозависимым частям вывести необходимое следствие”. Но эти слова сказаны им на закате жизни, а в 36-летнем возрасте, в 1841 году, Оуэн стал знаменитым после того, как прочитал в Плимуте на заседании Британской ассоциации науки доклад, посвященный древним костям, которые издревле находили на Британских островах. Именно в том докладе он дал описание игуанодона — “с зубами, как у игуаны” — и мегалозавра, которых позднее объединил вместе с другими ископаемыми ящерами в род Dinosauria — “ужасных ящеров”.

Кювье возражали сторонники градуализма, то есть постепенного изменения живых форм. Сначала выступил Жан-Батист Ламарк с оригинальной гипотезой о том, что движущей силой эволюции является стремление организмов к совершенствованию.