Журнал Наука и жизнь, 2000 № 02

БРАЖНИК ЗУБОКРЫЛЫЙ— Proserpinus proserpina Pall. На 8-м брюшном сегменте на месте рога имеется почти не возвышающееся глазчатое пятно. Гусеницы бурые, с черным рисунком и черными продольными полосами. Дыхальца желтые, с голубым ободком.

На ваших слайдах гусеницы имеют короткий широкий бурый рог и по два больших ярких глазчатых пятна на боковых сторонах 1—2-го брюшных сегментов. Вероятно, это БРАЖНИК ВИННЫЙ СРЕДНИЙ. Гусеницы бражников питаются листьями тех растений, на которых живут, но не считаются опасными вредителями.

К сельскохозяйственным вредителям относят только БРАЖНИКА ГЛАЗЧАТОГО— Smerinthus ocellatus L., гусеницы которого объедают листья яблони и могут нанести значительный ущерб деревьям. Если заметите в саду зеленых гусениц с беловатыми точками и беловатыми косыми боковыми полосами, а также с сине-зеленым рогом и двумя желтыми полосками на голове, то лучше от этого вредителя избавиться.

Окукливаются гусеницы и перезимовывают в почве. Вылет бабочек приходится на начало лета, и, если повнимательнее понаблюдать за растениями иван-чая в июне, можно увидеть не только самих бабочек, но и то, как они откладывают на иван-чай яички. Портреты гусениц старшего возраста вы уже имеете, так попробуйте сфотографировать и бабочку.

Мне, например, в 1999 году на садовом участке на той же станции Покровка встретилась бабочка БРАЖНИКА ТОПОЛЕВОГО— Laothoe populi L., живущего на тополе, осине и иве. А отродился он из куколки почему-то в моей тепличке с перцами. И такое бывает у бражников.

«Определитель насекомых по личинкам», упомянутый мною, попытайтесь найти в библиотеке.

Март в том году преподнес немало сюрпризов. Весна была ранней, но затяжной. Уже 1 марта (необычно рано) появились первые подснежники. Они робко приподнялись над лесной подстилкой и опасливо посмотрели нежными бутонами на окружающий мир. Затем наступил перерыв. Весна словно испугалась своего раннего и бурного начала, ее еще не окрепшие силы иссякли, пришлось взять тайм-аут, чтобы 9 марта ринуться в новый натиск, ознаменовавшийся первой песней жаворонка, прилетом овсянок и пробуждением от зимней спячки лесных увальней — барсуков.

На следующий день, 10 марта, с неба донеслось «вих-вих-вих» — характерный звук взмахов утиных крыльев. Начался пролет водоплавающих птиц. Угрюмые лесные отшельники-тетеревятники не устояли и закружились парой над лесом в весеннем танце. Казалось, ястребы, как и все живое, просто радуются весне, солнцу, ветру и, наконец, — просто жизни.

Появление этих птиц осенью или зимой не привлекло бы особого внимания, но их красивый танец с кругами, кувырканием и кличем говорил о том, что эта пара выбрала в качестве гнездового участка территорию, непосредственно примыкающую к городским кварталам.

Наблюдая за танцем ястребов, я решил обязательно найти гнездо и понаблюдать за их интимной жизнью. Сделать это оказалось нелегко. Близость большого города заставляет тетеревятников гнездиться в самых глухих участках леса, устраивая труднодоступные гнезда на высоких деревьях.

Руководствуясь этими соображениями, я направился в известный мне глубокий, разветвленный и почти не посещаемый овраг, расположенный на окраине выходящего к городу лесного массива. Не успел я подойти к краю оврага, как громкий клекот самки подтвердил мои предположения.

Гнездо находилось в развилке растущего на дне оврага дуба, на высоте 12 метров. В гнезде я заметил двух пуховых птенцов. Самка продолжала отчаянно кричать, проносясь над моей головой. Даже когда я стал отходить от гнезда, она некоторое время преследовала меня.

На следующий день я сумел подойти к гнезду. Мне помогло то обстоятельство, что хозяйка гнезда была отвлечена скандалом с гнездившимися по соседству сойками, которые постоянно ей докучали. Сойки вели себя удивительно смело, с истошными воплями пикируя на ястребиху. Та несколько раз бросалась в погоню, и, думается, ей не составило бы труда поймать нахальных крикуний, но каждый раз, почти настигнув зловредную соседку, ястребиха отворачивала в сторону. Самца, прилетавшего с добычей, сойки также отчаянно преследовали. Временами к сойкам присоединялись гнездящиеся по соседству сороки и иволги, а вот вороны, устроившие гнездо в каких-нибудь ста метрах и известные как главные преследователи всех хищных птиц, словно бы не замечали опасных соседей. Вообще, в овраге царила идиллическая картина. Безмятежно пели зяблики и зарянки, в кустах шуршали выводки овсянок и черных дроздов. Благополучно вывели своих птенцов большой пестрый дятел, синицы, лазоревка, пеночки — весничка и трещотка.

Создавалось впечатление, что грозные хищники заключили мир с соседями на период выведения собственных птенцов. Зато голубям досталось. Тетеревятники ловили их повсюду: на помойках, на расположенных поблизости амбарах, на крышах высотных домов, принося корм примерно каждые три часа.

Через две недели оказалось, что в гнезде находятся не два, а целых четыре птенца, в разной степени оперенные, что чрезвычайно редко для ястребов. Обычно в их гнезде бывает только три птенца, из которых доживают до вылета всего два. Теперь стало понятно, почему ястребы выбрали для гнездования этот небольшой и интенсивно посещаемый людьми лес (метрах в тридцати от гнезда находилось постоянное кострище, по тропинке, проходящей вдоль оврага, часто ходили гуляющие, бегали трусцой ревнители здоровья, склоны оврага использовали для тренировок альпинисты). Риск быть обнаруженными с лихвой окупался обилием легкодоступной и обильной пищи — голубей.

Родители, принеся добычу, просто бросали ее в гнездо, а птенцы (каждый размером почти с курицу) подходили с разных сторон и начинали есть. Ссор из-за еды не происходило. Иногда то один, то другой птенец прекращал теребить добычу и, отойдя в сторону, дремал. Потом вновь возобновлял трапезу.

Как-то раз я наблюдал кормление ястребят, происходившее уже в сумерках. Самка, бросив перед птенцами очередного голубя, некоторое время сидела на гнезде, озираясь по сторонам. Я невольно залюбовался ею. В сумеречном свете ястребиха смотрелась наиболее эффектно: сгорбленная спина, серосвинцовый фон окраски, желтые глаза, сверкающие яростным огнем, делали птицу похожей на героиню триллера о вампирах, производили впечатление чего-то нереального, почти мистического.

Вдруг ястребиха заметила человека. С диким криком она устремилась на меня и лишь в последний миг изменила направление, круто набрав высоту и исчезнув между кронами. В этот момент мне стало понятно, откуда появляются различные мифы о ведьмах, леших, вампирах и прочей нечисти.

Когда у птенцов полностью оперились крылья, спина, часть головы и начал оперяться низ тела, ястребята стали выходить из гнезда по наклонным ветвям. Неловко балансируя и помогая себе крыльями, они поднимались из гнезда на метр-два, после чего скатывались обратно.