Журнал Наука и жизнь, 2000 № 01

Прерываю пока рассказ академика Марчука и возвращаюсь в прошлое на четверть века. Тогда в этом же здании на Ленинском проспекте мы говорили о будущем. И Гурий Иванович произнес ту же фразу: «Я много об этом размышлял…» А речь шла об одной из важнейших проблем науки, которая «переходит» в XXI век — об управлении климатом.

Итак, декабрь 1976 года. Почему журналистская судьба привела меня к академику Марчуку? Во-первых, в том году погода выдалась необычная. А во-вторых, практически все предсказания метеорологов оказались, мягко говоря, неточными. Такого конфуза ученые не испытывали очень давно… В частности, они предсказывали, что декабрь будет морозным, а на самом деле шли дожди!

— От ошибок гарантирует теория, апробированная, причем многократно, практикой, — говорит академик Г. И. Марчук. — Эту аксиому науке следует применять и к метеорологии. Ее порой сравнивают с искусством, считают, что точность прогнозов зависит от интуиции синоптиков. Группа американских метеорологов, которая провела работы по моделированию общей циркуляции атмосферы, даже пришла к выводу, что прогноз на срок более двух недель вряд ли вообще возможен.

— По-моему, такой вывод не может не вызвать у ученого протеста!

— Ученые уже не раз как бы заходили в тупик и бессильно разводили руками. Но всякий раз обязательно находились энтузиасты, которые искали и в конце концов находили выход из лабиринта.

— В этой роли выступили ученые из Новосибирска?

— Да, в Вычислительном центре Сибирского отделения АН СССР сформирована теория, которая, хотя еще и не признана всеми метеорологами, привлекает своей простотой.

— В таком случае она будет понятна каждому из нас?

— Попробую объяснить… Погода связана с облаками над планетой. От облачности зависит, в какой степени прогреются океаны и суша. Суровость или мягкость зимы, к примеру в Подмосковье, впрямую связана с очень отдаленными районами Мирового океана. Это из-за нашего незнания погода иногда приносит сюрпризы. А на самом деле они запрограммированы. Облачность над океаном регулирует поступление тепла в его поверхностные слои. Мощные течения несут прогретые воды на север. Около Исландии или Алеутских островов происходит интенсивный теплообмен между океаном и атмосферой. Именно здесь — на границе с холодной Арктикой — рождаются циклоны. Они устремляются на восток, и тепло, взятое океаном у солнца, переносится на континенты. Весь процесс продолжается примерно полгода. Значит, характер нынешней зимы во многом зависит от того, сколько тепла получил океан минувшей весной.

— Ну, а если летом в Европе стоит страшная жара, как бывало уже не раз, разве тепло не аккумулируется?

— Конечно, но оно влияет на погоду не более двух недель: ведь атмосфера Земли слишком динамична, она не может «хранить» тепло до зимы. Так что погода зависит в первую очередь от гигантской «тепловой машины», которую создала природа. А волнение в океане — своего рода «радиатор» этой машины. Во время шторма обмен между океаном и атмосферой увеличивается в десятки и сотни раз. Штормы в районе Исландии рождают мощные циклоны, которые устремляются к нашему континенту.

— Действительно, теория простая и впечатляющая! Но что мешает ею пользоваться?

— К сожалению, пока очень мало информации.

— Но ведь есть метеостанции, запускаются специальные спутники Земли — неужели этого недостаточно?!

— Из 800 метеопунктов, следящих за атмосферой, 700 находятся в Северном полушарии. Их почти нет в Мировом океане, мало на некоторых континентах. Короче говоря, две трети поверхности Земли лишены метеонаблюдений. Спутниковой метеорологии явно недостаточно. Надо знать и состояние океана. Эта задача в информационном плане еще более сложная. В целом решение одной из «проблем века» требует усилий специалистов разных профилей и широкого международного сотрудничества.

Чуть позже Г. И. Марчук поделился своими воспоминаниями о том, как появилась у него мысль заняться климатом планеты.

«Как рождаются идеи? Чаще всего они появляются неожиданно. К нам в Новосибирск из Москвы, из Института океанологии, прилетел профессор А. И. Фельзенбаум. Я попросил его сделать доклад и пригласил на семинар многих крупных специалистов в области физики атмосферы и гидродинамики. Московский гость рассказал о моделировании течений и в конце высказал суждение, которое произвело на меня исключительное впечатление. Он отметил, что проблема динамики океана очень сложна и даже специалистам она «не по плечу».

Меня это несколько задело, и после семинара, дома, я отыскал только что вышедшую книгу моего друга профессора Артема Саркисовича Саркисяна из Гидрофизического института АН Украины «Численный анализ и прогноз морских течений». За ночь я изучил ее досконально и нашел адекватную интерпретацию его теории, по форме близкую к модели атмосферных движений, к которой специалисты по динамике атмосферы всего мира привыкли и которую широко использовали в своих исследованиях.

На другой день я снова собрал семинар, пригласив на него Фельзенбаума, и изложил свою интерпретацию модели океана на основе теории Саркисяна. Фельзенбаум был откровенно поражен: миф об особой сложности задач моделирования динамики океана развеялся».

Четверть века минуло с той нашей встречи, и теперь уже работы ученых Новосибирска признаны во всем мире, а Гурий Иванович Марчук вспоминает о них лишь как об одном из эпизодов своей жизни в науке.

Впрочем, иначе и быть не может, потому что судьба академика Марчука насыщена событиями удивительными, подчас даже драматическими.

Но сначала об одном «сугубо личном» эпизоде.

Я написал пьесу «Особый полет» о космонавтах. Ее принял худсовет МХАТа, одновременно над спектаклем начал работать Театр имени Гоголя. Однако тогда не было принято говорить правду о космических полетах, и при выпуске спектакля возникли сложности из-за цензуры. После долгой борьбы разрешили сыграть в Театре имени Гоголя пять спектаклей. Главный режиссер предусмотрительно разослал приглашения на премьеру в Совет Министров и ЦК КПСС, и работники Главлита и космической цензуры побоялись, что кто-то из высокого начальства придет в театр, а спектакля нет… В общем, пять спектаклей — и не больше!

В это время на торжественном заседании, посвященном Дню космонавтики, я встретился с Гурием Ивановичем Марчуком. Он был в то время заместителем Председателя Совета Министров СССР. Мы разговорились как старые знакомые, и я предложил ему после торжественной части не оставаться на традиционный концерт, а посмотреть спектакль по моей пьесе, тем более, что он будет идти еще всего два раза… Гурий Иванович тут же согласился и приехал в театр вместе со своей супругой Ольгой Николаевной. Спектакль Марчукам очень понравился. Они подарили актерам великолепные розы, и потом мы долго беседовали о судьбе театра, об искусстве, о науке.