«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-05-06 (1994)

Искренность — одна из важнейших заповедей конфуцианства. «Отвергай неправедное, храни свою искренность», то есть «искренность неба и земли» и «искренность своего сердца». Народная мудрость гласит: «Искренность божественна». Достигнув высшей степени искренности, можно проникнуть в тайны неба и земли, разбудить темные и светлые силы. В трактате «Чжунъюн» говорится: «Достижение искренности требует неустанности, неустанность означает долгое время, долгое время означает долгий путь, долгий путь означает его большую протяженность, большая протяженность означает обширность, обширность означает высокую степень». Искренность является основой совершенствования человека и его слияния с дао неба. Цзы Сы говорил: «Человек, следующий искренности без размышлений, поистине совершенномудр. Быть искренним значит выбрать совершенное и быть верным этому выбору». «Только утвердив искренность в Поднебесной, можно полностью реализовать ее естество; полностью реализовав ее естество, можно полностью реализовать естество человека; полностью реализовав естество человека, можно полностью реализовать естество вещей; полностью реализуя естество вещей, человек действует в соответствии с законами изменений и развития неба и земли; действуя в соответствии с законами неба и земли, человек оказывает содействие небу и земле». Таким образом, искренность нужна для совершенствования дао человека, для слияния с дао неба, получения возможности содействовать законам развития неба и земли, присоединяться к ним. Величие «дао искренности» постигается в процессе постепенного продвижения по нему все дальше от себя и все выше к небу, в процессе обретения способности предвидеть и «уподобляться духу».

Устранение «вещей» означает избавление от порождений сердца, но не от порождений неба и земли. «Вещи» неба и земли сущностны, обладают истинным бытийственным смыслом, поэтому не должны устраняться. «Вещи» сердца — лишь образы, рожденные желаниями, поэтому подлежат устранению. Сказанное выше раскрывает суть формулы «отчуждением «вещей» познать истину». Состояние, когда сердце свободно от суетного и путь к совершенству формируется сам собой, достигается путем недопущения проникновения в сердце «внешних вещей» и прекращением порождений «внутренних желаний в сердце». Мэн-цзы говорил: «Не прельщайся богатством, не бойся нужды, не унижай себя силой». Тогда сердце обнаружит свою истинную природу и засияет своими благими дарами, подобно солнцу и луне в ясную погоду.

Мэн-цзы говорил: «Заботься о собственной великой ци. Что такое великая ци? Это трудно объяснить словами. Ци, если ее постоянно пестовать и не наносить ей ущерба, становится большой и прочной и заполняет пространство между небом и землей. Ци способствует долгу и дао, без них она слабеет. Ци порождается накоплением долга, а не случайными его проявлениями. Когда действия не соответствуют сердцу, ци ослабевает». Ци должна пестоваться непроизвольно. О ней нельзя забывать, но не следует и излишне сосредоточиваться. Если стремление непосредственно в сердце — обретешь ци, если проигнорируешь это требование — потеряешь.

Кроме этого, Мэн-цзы владел способом «пестования великой ци» путем «сохранения ночной ци». Он говорил, что человек отличается от животного тем, что «способен сохранять сердце». Что значит «сохранять сердце»? «Сохранять сердце человеколюбием, сохранять сердце следованием дао, сохранять сердце соблюдением ритуала и долга». Как его сохранять? Не теряй «ночную ци».

Перевод С.Сергеева

Кэ Юньлу

(Продолжение. Начало см. 1993, № 4–6; 1994, № 1–4)

Оуян Хуэй поблагодарил мальчиков за помощь, и они под аплодисменты зала покинули сцену. Теперь, когда база для изложения теории была заложена, он мог продолжать свое выступление.

«Итак, какой бы метод ни применялся, главное здесь в том, что дух отвечает на вопросы.

Что же такое дух? Дух, как мы уже выяснили, — это подсознание, индивидуальное для каждого человека. Однако следует отметить, что «подсознание», о котором я сейчас веду речь, это более широкое понятие, чем то, что имеет в виду современная психология. Подсознание, о котором я говорю, связано с подсознанием всего человечества и даже с мыслительным полем всей Вселенной и имеет профетическую способность, что выражается во множестве разнообразных проявлений: сны, предчувствия и т. д. Обычно эта способность проявляется слабо, поэтому встает вопрос о том, как научиться ее активизировать, чтобы иметь возможность ею пользоваться.

Это и требует умения «вызывать дух». Такое умение есть то общее, что объединяет многочисленные способы предсказания, как древности, так и нашего времени. В то же время они разнятся уровнем предсказаний, например, «маятниковый способ» относится к низшему уровню, умение слышать «высший разум» — к очень высокому. Способ гадания по «И цзину» — чжаныпи, с одной стороны, можно отнести к весьма невысокому уровню. Но, с другой стороны, его уровень очень высок, т. к. по ряду главных характеристикой обладает свойством наибольшей профетической универсальности. Секрет же его в том, что он требует погружения в особое состояние: необходимо расслабиться, успокоиться, исполниться благоговения, веры в Высшее, отдать себя во власть подсознания. Такое состояние мы сейчас и называем состоянием цигун. Если же держаться за рассудок, за рациональность, дух «работать» не будет. Вот почему можно сказать, что гадание чжаныпи по сути является методом цигун-тренировки. Не верите? Попробуйте сами!

Здесь, мои друзья, вы, наверное, скажите: это вы говорили о гадании. А как возник «И цзин», вся его система, его теория? Этот вопрос требует более глубокого постижения книги. И теперь…»

Но в этот момент председатель президиума перебил Оуян Хуэя: «Уважаемый докладчик, вы сможете продолжить свое выступление на следующем заседании, а сейчас — перерыв».

Летний вечер. Дневная жара спала. Но все-таки еще очень тепло. Обычно участники конференции в это время разбредаются по разным местам и занимаются, кто чем хочет: прогуливаются, общаются, смотрят телевизор, читают, пишут. Сегодня же многие вдруг почему-то пришли на берег моря. С неба льется голубоватый свет луны, на синей поверхности моря вспыхивают белые, золотые, желтые блики.

Пришедшие сюда надеются, что Оуян Хуэй продолжит свое незаконченное выступление. Оуян Хуэй смотрит на коллег, которые как-то незаметно окружили его, усевшись, кто на песок, кто на камень, и чувствует, как какое-то легкое покрывало спустилось сверху и накрыло пляж. И снова почудился ему тот ни старый, ни молодой, ни толстый, ни тонкий «обычный человек». Вот он будто бы завис над головами и смотрит вниз, вот вдруг стоит на песке, вот незаметно уселся среди других, подобрав под себя ноги.