Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1998 № 04 (850)

Самые хорошие фильтры до сих пор делали из активированного угля — это всем известно. Они успешно очищают воздух и воду и часто используются в домашних фильтрах. Активированный уголь получают из обычного угля сильным нагревом, при этом улетучиваются органические составляющие и остается пористая углеродная основа. Грамм активированного угля содержит полторы тысячи квадратных метров поверхности. Проблема в том, что при нагревании появляется много опасных отходов, в том числе двуокись серы.

Оказывается, можно делать прекрасные фильтры из ореховой скорлупы. К такому выводу пришел Крис Тоулс, химик из исследовательской сельскохозяйственной лаборатории в Новом Орлеане. Он размалывал скорлупки в порошок и нагревал их без кислорода. Это выгоняло из порошка кислород и водород, оставляя пористую основу. В США производится около сорока трех тысяч тонн орехов ежегодно, а скорлупа их продается по цене несколько пенсов за тонну на корм животным — ничего дешевле придумать нельзя. Фильтры же прекрасно продаются по два доллара за килограмм. Вот они, бережливые американцы — даже шелуху от семечек в дело пускают!

Денис Рогачков

Окончание. Предыдущие статьи — в номерах 12 за 1997 год, 1 — 3 за 1998 год.

Людей расстраивают не события, а то, как от к ним относятся.

Эпиктет

У птиц с удаленными полушариями, если их оставить на долгое время без корма, можно наблюдать бесцельное блуждание и клевание по воздуху или в поле.

В.М. Бехтерев. «Объективная психология»

Взгляд на человека Альберта Эллиса, создателя рационально-эмотивной психотерапии, в чем-то близок бихевиоризму. На некоторые внешние события человек отвечает своим поведением, эмоциями, состоянием. Но эти «эмоциональные последствия» связаны с внешними событиями не напрямую, они «фильтруются» через систему убеждений, правил, верований, и корень «душевных» проблем — именно эта система. Люди часто не могут изменить мир вокруг себя, но могут изменить свое отношение к нему; Психически больной для Эллиса — это человек, плененный иррациональными, жесткими универсальными установками, не имеющими никакого отношения к реальности. Эллис говорил о четырех типах таких порочных универсальных принципов: навязывание миру своих представлений (например, «все должны быть честными и порядочными»), катастрофическое видение ( «если она меня бросит — тогда все, конец!»), принцип долга («я должен быть богатым или сильным, или красивым, или компетентным...») и принцип, по которому оценка каких-то качеств человека переносится на него целиком («он недостойный человек, потому что у него перхоть и грязь под ногтями»). Чтобы помочь, терапевту нужно выявить эти иррациональные установки и разрушить их — с помощью логики или юмора, развив эти принципы до абсурда и вместе посмеявшись над ними, или с помощью игры в психологической группе, или в реальной обстановке сделать что-то из ряда вон выходящее (надеть шнурки разного цвета, если слишком озабочен своей внешностью, или специально плохо выступить публично, если боишься говорить перед большой аудиторией), чтобы допустить катастрофу и открыть, что это не самое страшное. Беседа с таким терапевтом чем-то похожа на сократовский диалог — он спорит, опровергает, доказывает, читает лекции. И при этом его собственный принцип: «главное в жизни — чтобы она была в кайф» (фраза, с которой Эллис начал один из своих семинаров по рационально-эмотивной терапии).

Когда первый сеанс закончился и Марта дышла из кабинета, в голове у нее была полная неразбериха. Этот человек либо специально противоречит ей во всем, что она считала незыблемым и священным, либо абсолютно безнравственен- «А кто вам сказал, что вы должны заботиться о своих детях?», «А где написано, что глисты — это плохо?», «Доисторические люди никогда не мылись, в их шкурах копошились вши, их покрывали струпья и лишаи, но разве они были несчастнее вас?» — эти и такие же глупые и бессмысленные вопросы он задавал ей целый час, и она пыталась с ним спорить, доказывая очевидные веши, но не могла — его логика была безупречна. И вместе с тем он производил хорошее впечатление: высокий умный лоб, четкость мыслей, рыжеватые вьющиеся волосы — этакий древнегреческий философ. «Вы боитесь попасть в сумасшедший дом? Ну что тут такого? — Но я ведь останусь совсем одна. — Значит, вы больше боитесь одиночества? — Наверное, да. — А кто вам сказал, что одиночество — это плохо? — Но это действительно ужасно! Я всегда была с кем-то. Я не представляю себя одной. — Если вы никогда не были в одиночестве и не знаете, что это такое, с чего вы взяли, что это ужасно? Где написано это неопровержимое для вас утверждение?» К тому же все это записывалось на магнитофон, в конце встречи терапевт дал ей кассету, чтобы Марта могла прослушать ее дома и подумать как следует. «А на самом деле, почему мне кажется, что одиночество — это так страшно?»

Терапевт не скрывал от Марты своих целей. На следующей встрече он прочитал ей целую лекцию о том, как системы глупых установок искажают человеческую жизнь, делают людей скованными и несчастными. Его теория была ясной и логичной. Марте, с ее склонностью все упорядочивать (вспомним, что она даже детей называла в алфавитном порядке — Арлин (А), Барри (B), Чарльз (С), Дебра D)... и рожала их каждые два года), эта теория пришлась по душе. Постепенно она стала понимать, что, действительно, всю жизнь руководствовалась несколькими принципами, всегда казавшимися ей незыблемыми и очень важными, которые она принимала на веру и никогда не пыталась размышлять, верные они или нет. И может быть, терапевт был прав, когда сказал, что она сама с помощью этих жизненных правил выстроила вокруг себя маленький и жалкий мир, в котором жила, как червь, и боялась больше всего именно червей. Когда-то, когда заболела Арлин, черви вторглись в мир Марты и стали разрушать его. Марта спряталась в ванной и стала проводить в ней большую часть своей жизни. Мир стал меньше — в нем остались вода, кран, полотенце, но она все равно сохранила его. «Если вам этого достаточно, тогда зачем плакать и жаловаться? Почему бы не решить, что кроме ванной больше ничего нет. и не жить там счастливо? Это было бы логично».

Когда Марта рассказывала о прошлом, о болезни Арлин, ей на какое-то мгновение показалось, что ее болезнь спряталась там, в том времени. Стоило только распутать клубок противоречий, страхов и переживаний тех событий, все встало бы на свои места. В ней проснулась надежда, и она попросила терапевта помочь ей. Но он был против.