Лев Теплов - КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 1961-62

Скважины ее системы имеют и промышленное значение. Аквалит дешевле обсадных труб, а работать плавающим буром проще, чем обычным. Сейчас под Иркутском уже действуют две наши нефтяные скважины глубиной пять с половиной и семь километров.

— Что, Щеглова у вас начальником? — спросил я.

— Научным руководителем. Но дело же не в должности. Она душа этого дала. С ней хорошо работать. Любая вещь оживает у нее в руках. Она как-то сразу умеет взять главное, не останавливается на мелочах, и поэтому ее идеи пускают корни. Аквалит, например, был синтезирован по ее заказу для скважины, а теперь он оказался нужен многим отраслям техники. Смотрите, уже видно скважину!

Мы вышли из леса. Впереди по широкой лощине рассыпались постройки. К буровой вышке примыкало фермчатое сооружение с огромными барабанами, на которые, очевидно, наматывались кабали при подъеме бура. Из-за длинного корпуса из крупных блоков выглядывали две окутанные паром градирни. Несколько круглых выкрашенных алюминиевой краской хранилищ да сеть разнокалиберных труб, пересекающих площадку, завершали картину.

И только тут, когда я увидел буровую вышку, мне удалось почувствовать, что это такое — 40 километров вглубь. Я ощутил, что из этой вот точки земли идет в недра путь длиной, как отсюда до Тулы, что тонкая ниточка скважины связывает чудесный мир весенних лесов с раскаленным медлительным царством сдавленного камня, где решаются судьбы материков и океанов, где бродят силы, ничтожной доли которых достаточно, чтобы обратить в пепел все леса на земле. И еще я почувствовал, что это царство близко — как отсюда до Тулы — и что оно всюду, под ногами у всех людей.

Щеглова… Все это поразительно, даже идея скважины.

Мы вышли на шоссе, вдоль которого, взметнув к небу скованные руки, стояли мачты высоковольтной линии.

— Между прочим, — сказал Игорь, — идея скважины не ее.

— А чья же?

— Сейчас скажу. Время еще есть, я провожу вас до остановки. Идея скважины принадлежит одному школьнику. Анна Михайловна любит об этом рассказывать. Он залил мягкую резиновую перчатку водой и погрузил ее в расплавленный парафин. Перчатка не потеряла формы, потому что ее распирала вода, которая, как известно, тяжелее парафина. Это, собственно, и есть идея скважины. Вы что, не верите? Нет, правда, это все вполне серьезно. Она даже перчатку хранит, как память об этом школьнике. Мне показывала. Вот и остановка. Автобус будет через полчаса. Садитесь и ждите. А хотите — давайте пройдем на скважину. Кое-что я вам успею показать. Нужно только немного вернуться…

Немного вернуться!

Румыния

Научно-фантастический рассказ

Техника — молодежи № 9, 1962

Рис. Е. Медведева

— Следите за радаром! Ионизация все время растет!

В тишине аппаратной голос девушки звучал настойчиво и взволнованно.

Матей, следивший за большой автоматически вращающейся антенной, ответил спокойно, как всегда:

— Метеорит, наверное. Метеориты могут ионизировать атмосферу. Ионизация сейчас же исчезнет. Успокойся, Ирина.

— Нет! Она не исчезает. Все время растет… Вот теперь ее рост прекратился. Но уровень остается очень высоким.

Начальник станции внимательно следил за показаниями приборов.

— Матей, что с антенной!

— Она остановилась. Но повернулась на 125 градусов, лицом к Солнцу.

— Ирина, как ионизация!

— Держится. Это поразительно!..

— Быстро! Расстояние… Положение…

Мгновение сосредоточенного молчания. Потом:

— Расстояние — 8300 метров.

— Координаты, пожалуйста.

— 56 градусов 23 минуты восточной долготы, 86 градусов 49 (минут южной широты.

— Матей, Стефан, собираться! Выезжаем трактором.

Ирина слышала, как они выходили, но ни на (миг не отрывалась от кривой на регистрирующем прибора. Вот они вышли… Еще несколько минут. Кривая начинает падать, сначала медленно, потом все быстрее. Еще насколько мгновений… Все вернулось к норме.

Ирина взглянула на показания хронометра: явление продолжалось не меньше десяти минут.

Теперь она могла собраться с мыслями. Как азрометеоролог на станции ионосферных исследований близ Южного полюса, она уже два месяца наблюдала с помощью зондов за ионизацией верхних слоев атмосферы. Так как ионизация тесно связана с солнечным излучением, то в период полярной ночи ее уровень держится очень низко. Приборы целыми неделями не показывали ничего необычного. И вот сейчас этот поразительный скачок! Метеорит! Тогда была бы кратковременная ионизация — при его прохождении в атмосфере. Но ионизация продолжала нарастать. Что произошло там, куда отправился начальник с двумя помощниками!

В темноте полярной ночи трактор прокладывал себе путь по наклонной равнине, покрытой вечными льдами. Через два часа он добрался до точки, обозначенной координатами. Перед полярниками поднималась крутая стена: горный гребень. Они зажгли фары и стали внимательно исследовать гладкую ледяную поверхность.

— Смотрите!.. Вот оно! — воскликнул Стефан.

Небольшой участок чистой поверхности льда был выщерблен. Выбитые угловатые осколки валялись неподалеку.

Среди осколков льда очень заметны темные предметы, похожие на металлические брызги, затвердевшие после расплавления. Значит, это все-таки был метеорит!

Вдруг под лучом карманного фонарика Матея блеснул кристалл! Матей шагнул вперед. Ошибки не было. Темный предмет с плоскими гранями. Кристалл — во льдах Антарктики!

Крайне удивленный, Матей подошел, схватил его рукой в перчатке. Выпрямился, разжал стиснутые пальцы.

— Что такое! Я упустил его!

Услышав восклицание, подошли Стефан и руководитель группы. Некоторое время все искали кристалл, оглядывая лед сантиметр за сантиметром.

— Тебе показалось, что был ледяной осколок, — сказал Стефан. — Пошли.

Но Матей продолжал искать.

— Нашел! Вот! Не один, а много!

На гладком льду ясно виднелось несколько темных кристаллов.

— Будьте осторожнее! Не трогайте! — Начальник, остерегаясь прикоснуться к крайнему из кристаллов, старался разглядеть форму кристалла — черноватого, с металлическим отливом.

— Октаэдр. — Он внимательно рассматривал кристалл в свете фонарика.

И вдруг — фиолетовая искорка!.. Вот и все. Но кристалла больше не было! Ни следа! Кристалл исчез!..

Начальник первым пришел в себя.

— Что делать! К ним нельзя подойти близко. Смотрите… два, три… четыре… Их осталось только четыре…