Array Коллектив авторов - Альманах «Истоки». Выпуск 14
- Название:Альманах «Истоки». Выпуск 14
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- Город:Москва
- ISBN:978-5-00204-522-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Array Коллектив авторов - Альманах «Истоки». Выпуск 14 краткое содержание
Юбилеям двух русских поэтов Н. Некрасова и М. Волошина посвящены проникновенные эссе и графика И. Егоровой-Нерли. Её лирика с упоминанием Бессмертного полка удивительно перекликается с нашим тревожным временем. Обширный и интересный материал посвящён памяти поэта Юрия Влодова.
Привлекают внимание яркие поэтические подборки Е. Степанова, А. Ивонина, Е. Славороссовой, В. Коллегорского, Н. Магова и др. Кроме традиционной школы поэзии представлены разные стили – авангардистов, вплоть до визуальной поэзии. Опубликованы переводы недавно ушедшего из жизни поэта и переводчика со многих европейских языков Бориса Скуратова и ставшая историей переписка Е. Славороссовой с польским поэтом К. Сенявским.
Как всегда, свежо и разнообразно звучат голоса писателей и поэтов Петербурга. Новые имена калужских поэтесс открывают рубрику, там же статья памяти А. Хмелевского – новеллиста и «певца Грина». Представленная в альманахе проза разнообразна по жанру. Здесь и романтическая новелла «Сад» В. Шубиной и афганская хроника А. Кебадзе, лирические миниатюры Л. Осокиной и глубокие эссе Т. Баклашкиной, Н. Божор и Л. Володарского.
В альманахе представлены авторы из Чехии, Германии и Израиля.
Многие авторы из рубрики «Зри в корень», как и положено хорошим сатирикам, поднимают настроение читателю.
Альманах «Истоки». Выпуск 14 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Алкаш в этот вечер не принял ни грамма.
Развратник постился под сводами храма.
Безрукий до хруста постельницу стиснул.
Безногий притопнул и дико присвистнул.
Немтырь проорал мировую хулу.
Слепец в поднебесье заметил юлу,
Манящую смутным небесным приветом,
Воспетую неким бездомным поэтом…
А мудрый прохожий решил, что она,
Всего лишь – луна…
«А теперь ты». Осмелевший Поэт промычал что-то одобрительно-невнятное и сказал: «Немтырь – это точно про меня», и прочёл:
Вяхирь, лесный глуботарь,
прокуравый лесозим,
волчно гулькает из трав
мошнику на задир:
– Гули мошник рдянобров?
Гули мошник лубопёр?
По ягоду, по ягоду зло болтлив
вихорево гнездо утопил дождём,
оборотень-великрыл.
А мошнику хула за обычай.
«Так», сказал собеседник прокуренным голосом и провёл рукой по волосам, «говоришь, хула за обычай», и прочёл:
Бурый ворон! Пропащая птица!
Сердце сковано высью.
За веками размыта граница
Между смертью и мыслью…
Жизнь – долга. Да и степь – не короче.
Страшен крест милосердья!..
Смертной плёнкой подернуты очи…
Пропадёшь от бессмертья!
«Да, и вот ещё», и добавил:
Был послушным послужником
Шёл по жизни за посохом.
Стал мятежным ослушником
Восхитительным ослухом!..
Ждёт смутьяна-художника
Путь нежданный, нечаянный…
И зовёт его Боженька
Сам такой же отчаянный!..
и светло посмотрел на Поэта, да, как-то очень светло. Поэт сначала замялся, пожевал губу и прочёл медленно-медленно, даже с риском, что пафосно:
Аутодафе
Всё нынче кувырком.
Торжественная свита…
И лысина сокрыта
под острым колпаком.
Темно, прохладой ночь залита,
невеста плачет под платком,
друг побежал за огоньком,
толпа колышется сердито.
Что тянут? Что ещё забыто?
Привстал аббат с лицом бандита,
кивнул. Монахи деловиты.
И пробирает ветерком
малиновое санбенито.
Легко быть дураком.
Незнакомец протянул руку: «Я Юра, Юрий Александрович Влодов [4] Все приведённые здесь стихотворения Юрия Влодова опубликованы, в том числе в Интернете: https://45parallel.net/yuriy_vlodov/stihi/.
. Но ты зови меня Юра. А ты?» «Я Зяма, Зиновий Маркович Рабинович по прозвищу Поэт», сказал Поэт и смутился, снова упав в геенну социально значимых признаков и именований. А Влодов рассмеялся и прочёл:
Переделкино
Лесная чаща без приметы.
Вот этой ломаной тропой,
Как сохачи на водопой,
На полустанок шли поэты.
Хрустел звериный шаг скупой,
И были в сумерках заметны
На лбах морщины, как заметы,
Лосиных глаз распах слепой…
Пичуги били из кювета…
Плыла медлительная Лета
Река, невидная собой…
И клокотали до рассвета
Колокола лесного лета —
Зелёной Родины прибой…
и добавил: «Сонет сонету друг и брат. Они оттуда в нас глядят не так, как мы – в Стикс или Лету – они рождают в нас Поэта, они нас лепят, как хотят». И продолжил, не дожидаясь ответа:
В зерцало степного колодца
Проникну, как в детские сны…
Я – пасынок русого солнца
И пасынок рыжей луны…
Я – Боженька, гость, полукровка,
Не ведаю сам, кто таков…
Как некая Божья коровка
Всползаю по стеблю веков…
Зяма снова осмелел и стал самим собой, и прочёл:
Литании напевной серебро
Юродствующий танец.
Бесхитростно бело
Лукавое летанье,
Югорского шамана болеро.
и тоже продолжил почти без перерыва:
Как слышу, так и напишу
из слов, танцующих в балете
при солнечном и лунном свете
доступное карандашу,
и вечностью не дорожу,
пока любовь не тонет в Лете.
В бокалы музыку налейте
я к флейте губы подношу
и, просветляя дух, как встарь,
веселья песенной беспечностью,
я строю крылья, как кустарь.
Ещё пронизан человечностью
измен возможных календарь
там, где любовь граничит с вечностью.
и дальше, будто его понесло. А Влодов слушал, да действительно слушал:
Сна нет.
И снов не будет впредь.
Не жди, что кто-нибудь приснится.
Ни умереть, ни улететь,
ни заново родиться.
Всё наяву, и жизнь, и смерть,
и исчезают лица,
и сутки прекращают длиться,
когда внимательно смотреть умеешь.
Больше нет богов.
А идолам молиться
легко.
«Давай, ещё по одной», сказал Влодов. «Давай!» Влодов начал:
Над пышностью искусств, над сухостью наук,
Как будто где-то вне… в абстракции… вдали…
Вселенство во плоти, настырно, как паук,
Сосёт из года в год живую кровь Земли…
Спаси людей, любовь, от непотребных мук! —
От жизни исцели! – от смерти исцели!..
А Зяма ответил:
Не унизить ненавистью душу —
это работа.
Делай её всю неделю
и по субботам!
На помощь себе
никого не зови,
ни друга, ни Бога,
– и место
создашь для любви.
Юрий Влодов встал, и Зяма тоже встал. Влодов приобнял его и сказал: «Иди, Зяма, иди, стучись в нашу поэзию. Ничего у тебя только не выйдет». Зяма выпучил удивлённые глаза: «Почему не выйдет?» Влодов ответил: «Не выйдет, потому что ты Поэт», и подтолкнул его к двери редакции. Дверь была закрыта, но не заперта, и Зяма вошёл.
Зяма открыл тяжёлую, тёмно-коричневую наборную дверь и вошёл в хорошо освещённый длинный коридор. Его другой конец терялся в неразличимой дали. У самого входа слева за небольшим письменным столом сидела пожилая женщина и помечала что-то в большой разлинованной книге, похожей на классный журнал. «Что Вам нужно, молодой человек?» спросила она вполне дружелюбно, не отрываясь от дела.
«Я вот… тут, это… ну… стихи принёс», замямлил Зяма, снова став школьником, не знающим, выучил ли он урок. «Тетрадь или папку?» «Тетрадь». «Имя, фамилию, адрес, телефон написали?» «Да, написал», подтвердил Зяма, «я живу у родителей». «Вот и хорошо. Оставьте всё у меня. Мы свяжемся с Вами, когда время придёт». «?» «Ничего, ничего, мы сами свяжемся с Вами, когда нужно будет. А сейчас идите, до свиданья!». «До свиданья», сказал Зяма и закрыл за собой тяжёлую дверь.
Влодова за дверью на лестнице уже не оказалось. Но оказалась по нему какая-то очень правильная тоска, настоящая родственная. Юрий Александрович сам позвонил через несколько дней, и они встретились. Наверное, телефон в редакции узнал. Они ещё многожды встречались. Но об этом совсем другая история. Совсем другая.
Людмила Осокина
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
