Array Коллектив авторов - Казанский альманах 2019. Коралл

Перед подъёмом на холм остановилась и, обернувшись, посмотрела на след своих лыж поверх пушистого снега, на дальний березняк. Прислушалась. Ей казалось, что отсюда должны быть слышны голоса животных и людей. Но как она ни напрягала слух, звуков не было. Услышала лишь, как лёгкий ветерок, пролетая, зашуршал верхушками деревьев.

Собрав остаток сил, Сылукыз двинулась вперёд. До подъёма шла хорошо, но последние шаги наверх дались с трудом. Снега на холме было мало, поэтому лыжи пришлось нести в руках. Странно чувствовать под ногами твёрдую нескользкую землю. Споткнувшись о корень травы или о камень, она упала и больно ушибла руку. Это разозлило её и, казалось, лишь добавило сил. Она пошла быстрее и вскоре была на другой стороне холма. Перед ней лежала долина Язулы-кая.

Сылукыз стала внимательно всматриваться туда, где стоял шалаш пастухов, но не увидела его. Это было очень странно. «Неужели заблудилась? – подумала женщина. – Нет, всё верно. Вон знакомые скалы, деревья, кустарники. Вон слева, внизу, болото, лес. Вон там был шалаш. Постой-ка, почему же он такой чёрный и низкий? И потом… нет животных. Где же, где они?!»

Сердце женщины сжалось в предчувствии беды. Она вдруг ощутила в себе перемену. Одеревеневшие было руки и ноги стали лёгкими, глаза открылись, сон, который мучил её, словно рукой сняло. В то же время где-то внутри появилась жгучая, щемящая боль.

Сылукыз снова надела лыжи, поправила за спиной колчан и легко заскользила вниз по ухабистому склону.

Всё вокруг было знакомо ей: горные ущелья, большие камни, торчавшие из земли, островерхие скалы. На пастбище, покрытом снегом, осталось множество следов от лошадиных, коровьих, овечьих копыт и кучки навоза. Зимовье было пусто, совершенно заброшено. Весь широкий простор, начиная от бледного солнца и кончая мрачными скалами, сохраняло мертвящую тишину, от которой холодела душа. Лишь вытоптанный снег да оставшийся в воздухе едва уловимый запах стада говорили о том, что какие-то люди были здесь совсем недавно. Хуже всего было то, что исчезли не только люди, стадо, собаки – не осталось даже шалаша. Вместо него чернело пепелище с недогоревшими головешками.

Добравшись до места, где стоял шалаш, Сылукыз скинула лыжи, сложила рядом оружие, припасы еды и стала растерянно смотреть на кучу золы и угольев, над которыми ещё курился слабый дымок. В жизни ей много раз приходилось видеть горячие угли и обгорелые головешки. Не глядеть на огонь, на курящийся над ним дым невозможно. Есть в огне, в дыме некая сила, которая завораживает человека. Огонь – это святая мать всего, что есть живого на свете. Он и пугает, и чарует в одно и то же время. Правда, дикие животные, завидев огонь, бегут прочь. Но ругать, обижаться на него нельзя. Мать-огонь любить, уважать надо, ценить каждую её искорку. Но вот она же уничтожил шалаш, стёрла с лица земли… Впрочем шалаш можно построить заново. Но где были люди, почему не уберегли жильё своё, не сумели вовремя ублажить Мать-огонь?!

Где славный её муж, братья его где? Напал на них кто-то или Мать-огонь погубила вместе с шалашом?

Такие мысли теснились в голове Сылукыз. Она просто не знала, что думать. По правде говоря, женщина всё ещё не могла поверить глазам своим.

Долго стояла Сылукыз над пепелищем, как вдруг ей показалось, что сзади кто-то есть. Она живо обернулась и увидела Аю-Мамака, который пытался что-то объяснить любимой жене. Видение тотчас исчезло. Сылукыз стало жутко. Она покачнулась, стала внимательно оглядываться вокруг, надеясь всё же обнаружить кого-то, и увидела на снегу капли крови. Это, конечно же, его кровь! Сомнений больше не было. Она всё поняла. Стало трудно держаться на ногах, и она без сил опустилась на снег. Сидя на твёрдом снегу, она стала тихонько всхлипывать. Всхлипы всё усиливались. Она дрожала – холод пронизывал насквозь. Горе было так беспредельно велико, что, дав ему волю, она вдруг завыла – дико, во всё горло, и стала неистово биться и метаться по земле. Наконец Сылукыз заплакала. Горячие слёзы брызнули из глаз. Почувствовав облегчение, она затихла. Тяжёлый сон тотчас навалился на неё.

Когда Сылукыз открыла глаза, было всё ещё светло, правда зимнее солнце начинало уже клониться к западу. Она долго не могла понять, где находится. Посмотрев по сторонам, вспомнила всё. Боли она почему-то не чувствовала. И делать ей ничего не хотелось.

Вспомнив о еде, молодая женщина стала осматривать пепелище. Среди золы и потухших угольев обнаружила слабую струйку дыма. Выходит, огонь ещё не погас. «У них должен быть горшок», – подумала она, с трудом поднялась, стала ворошить угли и выкопала обгорелые кости человека. Сердце её сжалось.

– Ты ли это? – прошептала она, обращаясь к мужу. И сама ответила на свой вопрос: – Кто же, как не ты, если на снегу твоя кровь?

Сылукыз выкопала ещё несколько костей, сложила вместе и придвинула к ним обуглившиеся головешки. На снегу валялись былинки сена, мусор. Она подобрала их и положила на кострище. Вскоре костёр ожил, недогоревшие куски дерева и кости воспламенились. В золе нашёлся знакомый горшок с обуглившейся кашей. Она собрала снег с пятнами крови и положила в горшок. Костёр некоторое время шипел, но в конце концов разгорелся. Так что не только кости Аю-Мамака, но и кровь его сгорели в огне. Святая душа вознеслась на небо.

Так женщина похоронила мужа. Потом сгребла горячие угли в сторону и, распрямив спину, подошла к лыжам. Оставаться здесь дольше было нельзя. Надо бежать. Бежать как можно дальше.

По следам животных, направленных в сторону Куксайской долины, Сылукыз догадалась, что тот подлый соплеменник её, видимо, привёл оттуда людей тархана. И скотину, и пастухов они угнали с собой. Одного человека убили. Всё было так, иначе быть не могло. Теперь все они там, в Куксае, – и шкура продажная, и сыновья старика Кондыза, и зять его, и работник. Пока не увидит их, не отомстит за мужа, покоя ей не будет. Она найдёт негодяя, обязательно найдёт и плюнет ему в мерзкую рожу.

Сылукыз рассчитывала быстро попасть в Куксайскую долину, но добраться туда оказалось нелегко. Дорога была знакома, она могла бы идти с закрытыми глазами, но чем дальше она уходила от Язулы-кая, тем больше нарастали в душе беспокойство и смятение. Всё было чужое. За каждым деревом, чудилось ей, прячется кто-то и наблюдает за ней. Решимость и безрассудство постепенно покидали её.

И куда она спешит? Кто ждёт её там? В Куксае полно врагов. Они убили мужа. Расправились с его братьями, забрали скот. Она так одинока… И что она, женщина, может им сделать? Как отомстить?..

Сомнения одолели Сылукыз, в сердце закрался страх. В конце концов она приняла решение вернуться домой… но не вернулась. Кто-то будто на аркане тащил её дальше.