Array Коллектив авторов - Казанский альманах 2020. Лунный камень

Девятаев вынужденно посадил бомбардировщик на брюхо в расположении части Красной Армии в Польше, уткнувшись носом в сугроб. Было это 8 февраля 1945 года. Таким образом, в плену он пробыл чуть больше полугода. Вспоминать об этом времени Девятаев не любил. Одно сказать, вернувшись к своим, он опять оказался в лагере, только уже у своих – в спецлагере НКВД. После многочисленных проверок вместе с соратниками по побегу Кривоноговым и Емецем оказался вне фильтрационного лагеря, но и не на фронте – офицеры до конца войны ожидали подтверждения своих званий. Остальных «беглецов» отправили в штрафные роты, где они «искупали свою вину» в смертельных боях.

Сам Михаил Петрович службу в армии закончил в ноябре 1945 года и сразу, учитывая «пленное» прошлое, попал в некий вакуум. Имея диплом капитана речного судна, в 1946 году он устроился грузчиком в Казанский речной порт и только в 1949-м стал капитаном служебного катера. Не прост был путь Девятаева в руководители экипажей-испытателей первых советских судов на подводных крыльях – «Ракеты» и «Метеора».

На пароходе. В центре М. Девятаев. Ниже (в очках) – С. Гордиенко

Итак. Волга. Волгоград. 1975 год. Девятаев сидит рядом, за большим столом кают-компании. Я стою у Знамени. Больше молчим. На улицах города зной, а здесь прохладно.

– Мне стукнуло сорок лет, и тут такой подарок! Орден и «Золотая Звезда»… – промолвил после некоторой паузы Девятаев.

– А сейчас вам сколько? – спросил я, переминаясь с ноги на ногу. Устал очень.

– Вообще-то, я ровесник Октября. Это мне постоянно пионеры напоминают. Спрашивают: вы Ленина видели? А я его не только не видел, но и не слышал про него. Какой там Ленин в деревне!

Где-то далеко слышалась музыка, речи… На празднике присутствовали Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Евгений Тяжельников, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Георгий Береговой. Кстати, первую геройскую «Золотую Звезду» Береговой получил ещё во время войны, будучи также фронтовым лётчиком, правда, бомбардировщиком.

Стоя у Знамени, я высчитал, что Девятаеву присвоили Героя Советского Союза в 1957 году. Мне в то время было пять лет. И где-то далеко, с земли Казахстана, в космос устремилась ракета с первым спутником Земли. И это самым прямым образом связано с именем Михаила Девятаева, бомбардировщиком «Хейнкелем» и ракетой «Фау-2». С 1957 года началась космическая эра человечества, а точнее, она зарождалась раньше, с 1945-го, с угона Девятаевым и его соратниками немецкого «Хейнкеля». Долго это держалось в секрете. Теперь можно и рассекретиться.

Михаил Петрович Девятаев волею судьбы оказался на островном полигоне, где испытывали ракеты «Фау-2». А самолёты «Хейнкель» были их навигаторами. Девятаев, нажимая на кнопки пульта управления, случайно осуществил запуск одной из ракет. Странно, что всё закончилось благополучно.

Его история побега, записанная следователями СМЕРШа, стала известна руководителю программы по освоению немецкой ракетной техники, конструктору Сергею Павловичу Королёву. Разведка донесла, что на базе Пенемюнде проводятся испытания какого-то нового оружия на реактивной тяге. Об этом знали и союзники. Они бомбили остров, но без толку.

Узнав про человека, улетевшего с этого острова, Королёв встретился с ним, и эта встреча решила многие проблемы как в советском ракетостроении, так и в личной жизни Девятаева.

Немцы очень хорошо маскировались. На аэродромах стояли фанерные макеты, их-то и бомбили американцы с англичанами. Сами установки прятались в другом месте.

Девятаев поведал Королёву многое из того, что знал о разработках реактивных снарядов нацистов. Это, в принципе, и стало началом космической истории Советского Союза. В преддверии запуска искусственного спутника Земли Сергей Павлович вспомнил о Михаиле Девятаеве, и Н. С. Хрущёв подписал Указ о присвоении боевому лётчику звания Героя Советского Союза.

Вот такая история. С помощью Девятаева советская наука получила доступ к новым ракетным технологиям и с некоторыми доработками осуществила прорыв в космос. Американцы раньше прорвались к немецким технологиям, они даже вывезли из Германии главного конструктора «Фау» Вернера фон Брауна, но всё равно были только вторыми, не понимая, как находившаяся в руинах страна смогла отряхнуться от пепла и осуществить мечту всего человечества.

Это сейчас я знаю кое-что о подвиге Михаила Девятаева. Не он один уходил из плена, улетая с соратниками на вражеских самолётах. За это не дают героев. Наоборот, недоумевают, а недоумевая, подозревают… А тогда, в 1975 году, я не смог разглядеть в простом, скромном человеке героя. И очень жалею об этом. Самое странное было потом. Прогулки по Волгограду, Мамаев Курган, дом Павлова, самодеятельный концерт для ветеранов войны, утренние выпуски боевых листков, дискуссии, соревнования, дискотеки, а Михал Петрович Девятаев исчез, словно бы растворился…

На этом можно было бы и закончить небольшой рассказ о человеке-герое, но как-то после одного из последних уроков в шестом классе, когда Стефания задержалась в классе с подружкой, мне удалось разговорить её про всякое разное. Вспомнили и прадедушку, и прабабушку Фаину Хайрулловну, родившую герою двух сыновей и дочку. Правда, сама Стефания появилась на свет через четыре года после смерти (2002) Михаила Петровича. Но память о нём бережно хранится в семье, укрепляется, она рядом с памятью всей страны. Оттого-то девочка и не любит всуе говорить о герое-прадеде. Не хочет примазываться…

Мама героя Акулина Дмитриевна была из крепостной семьи и совсем не говорила по-русски. На мокша-мордовском общался и маленький Мишка, хоть старший брат и убеждал его изучать русский, дескать, это язык большой страны, где живут всякие народы. И как с ними разговаривать, если не на русском? Однако мальчишка яростно отстаивал родной язык и дрался со всеми, кто дразнил его «мордвой». За драки он постоянно рисковал вылететь из школы.

Прапрадед Стефании Пётр Тимофеевич Девятайкин был тоже из крестьян, но не простым, а весьма сообразительным и мастеровитым. За эти качества барин направил его в командировку в Данию для повышения квалификации. Вернувшись на родину, Девятайкин, не уставая, рассказывал про город Копенгаген, отчего его и прозвали Копенгагеном. Вон, говорят, у Копенгагена опять дитя народилось! Уже тринадцатое…

Тут и революция случилась, а с ней и воля, и проблемы. От тех проблем-то подальше и отправился Пётр Тимофеевич на Урал, поддавшись уговорам брата. А там Колчак с белочехами, а Тимофеич-то на службе в Красной Армии… А там и возвращение многодетной вдовы со всей своей оравой обратно в Мордовию.