Сборник - «Пушки & Маяк». Альманах-2022

Ночи внутри, знаешь, совсем другие…
Пахнущие дождём и полынными звёздами,
Призраками, тенями, ветвями… Остыли.
Ты ли, я ли. Заснём не рано – не поздно ли?..

Утро… Жёлтые листья вкрап – берёзовый шёлк…
Пора собирать свои вещи и двигаться дальше.
Даже если кажется, что ты уже всё нашёл…
Не ждать, когда всё сольётся, выцветет,
в итоге останется фальшью.

В паспорте пара билетов. Титаник нас ждёт у пристани.
Можешь ещё отказаться. Заряда – на два выстрела…
Но мы будем жить.
Долго и счастливо.
И умрём ровно в один день,
Но на разных планетах.
А это уже совсем другая история.
Налей ещё пятьдесят, и я расскажу тебе и об этом…

Где-то там, на другой планете, цветёт июль.
Только я тону в меланхолии сентября.
Как от выстрелов в небо, звезды. Во тьме без лун
Слишком больно падать на землю, ещё любя.

Но за морем дождей остается иная высь,
Безразличная к тем, кто дрейфует на грязном дне.
Всё, что здесь и сейчас, никогда не имело смысл.
Всё сведется в итоге к невысказанному во сне.

Холод пальцев дыханьем, увы, никому не согреть.
И вино не виной тому, что ж, достаю коньяк.
Я уже не надеюсь на то, что смогу взлететь,
И, задрав в небо голову, молча глотаю мрак.

Я твержу: одиночества нет, просто слишком плохая связь.
Где-то там, на твоей планете, цветёт июль…
Если небо имеет над нами такую власть,
То прошу, сбереги для меня пожалуйста, пару пуль…

Мы на шкуры давно променяли свои плавники.
Жабры – шрамы на коже сведённых узоров из жил.
У меня просто навык – записывать дневники.
Выживать и опять возвращаться – такой вот скилл.

И опять всё печально. Заканчивается коньяк.
Мы пропили комету Галлея. В который раз.
На палубе ни души. В рубке сплошной бардак.
В бортовом журнале короткая запись. SOS.

Мы так долго с тобой были вместе – устали жить,
Но глядишь сквозь меня, будто ищешь ногами дно.
Ты всё тот же искатель затопленных Атлантид.
А я… просто с тобой.
Я просто хочу домой.

Хочется прозы…
До боли в горле,
До одури,
до крика,
До смеха гортанного.
Хочется прозы,
простой,
прозрачной,
понятной,
Как пушкинский слог,
Как ветер странствий,
Как ощущение праздника.
Прозой упиться —
Душой отдохнуть
от смутного.
Хочется прозы,
в которой суть
ежеминутная.

– На губах вкус сожаленья,
Кажется, я зря прожил
столько лет…
– Гони сомненья.
Всё пройдёт, лишь не греши.
Не спеши сжигать мосты:
Ветер жизни переменчив,
Сожаленье (время лечит)
Вылей в белые листы.

– …Пусть летят листы по свету,
Пусть играют на ветру,
Шелестят, грустят и бредят,
Набирая высоту.
Господи, дай вдохновенья!
Дай терпенья жизнь прожить!
Научи благодарить,
А не раздавать советы.

Разлетаются листы —
Забываются мечты.
Хорошо брести по свету,
Когда помыслы чисты…

Тверской земли простая красота…
И соловьи, и речки нежный шёпот.
В какие б жизнь ни бросила места,
Нигде б такой земли я не нашёл бы.

Здесь – родина, здесь чище свод небес.
Здесь крепко мать мою держала руку.
Как в сказке, здесь меня баюкал лес,
Развеивая и печаль, и скуку.

…И радостью наполнится душа,
И будет ветер перемен удачлив.
Ах, родина, заветная мечта!
Как много в моей жизни она значит!

Букет ромашек на столе
Напоминает мне о лете.
Подкрался вечер. Незаметен,
Уходит день. В большом цветке
Гудит последняя пчела.
Краснеет солнце. Спать пора!

Миг тишины… Вдруг – нереально
Трещат кузнечики, сверчки.
Взгляд, как сквозь тёмные очки,
Теряет мир. Я. Специально.
В глаза на память прячу ночь.
Картинкой эмоциональной.

И темь уходит прочь… Песок
Сияющий – рассыпался по небу.
Восходит солнце. Королевой
Прекрасной! В землю как клинок
Вонзится луч. Лучи. Тот час
Ладонью тень создам для глаз.

А в полдень сожжена дотла
Вся флора-фауна в округе.
Нет даже ветра. Хитрый флюгер
Застыл. Недвижен как скала.
Потом, по распорядку дня
Опять приходит вечер милый…

Вот так же неостановимо
Уходит жизнь. Её шаги
Почти всегда не замечают.
Важней – конкретные печали!
Мгновенья личной чепухи…

Ты солнышко упрятала – в себя!
Вот потому и хмурится природа,
и дождь идёт в любое время года,
и будет снег в начале сентября…

Ты – солнечна без всякой мишуры!
Верни же лучезарность небосклону,
блеск глаз – воде, изящество – фасону,
и жар души своей – огню верни!

И бархатность своих прикосновений
верни цветам. И так я утону
в восторженной блаженности мгновений!

…гипюра шёпот с плеч – и до коленей…
Нет, ты – неисправима! Я уверен:
для наших снов ты украдёшь Луну.

Когда-то ведьму я любил.
Она смеялась мило.
Однажды я её спросил:
– А ты меня любила?

Обрушив на меня ведро
воды холодной, звонкой,
сказала:
– Если любят, то
вот как кувшин – в осколки!

И – хрясть об пол кувшин питья!
Хмельная длань беспечна.
– Вот как любила я тебя!
Безумно! Бесконечно!
А ты? Куда? Зачем ушёл,
когда Луна уснула?
– Цветок я для тебя нашёл!
Хотел одеть тебя, как в шёлк
в последний день июля…

– Ну да… Красиво, – замерла.
– Согласна, что красиво
цветёт трава Разрыва…

Опомнилась. Опять кричит,
разбрызгивая слёзы:
– Не верю! Врёшь! Не может быть!
Ты в целый стог разрыв-травы…
Обман по всем приметам!
…укутал с ног до головы
меня. Ты помнишь это?

– Я помню, как прекрасна ты!..
Взгляд яростный, последний:
– Не лютики, а кандалы
разрыв-трава для ведьмы!
– Хотел как лучше для тебя, —
и, продолжая грустно.
– Я помню: ты была черна
и слово ты произнесла,
а после стало пусто…

– А после мир накрыла тьма!
Природа разъярилась!
Ведь я подумала тогда,
что ты уходишь навсегда…
Прости!
Я разозлилась…