Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №01/2020

В серой рассветной полутьме Мария спускалась с сопки. По тропинке. Откуда в густых кедрачах тропинка, кем протоптана и куда ведет, ей было неизвестно. Может, кто-то из оленеводов гонял через эту сопку свои стада, может, охотники ходили тут к морю. Воздух был напоен влагой, водяная завеса лишала возможности видеть что-то, кроме очередного изгиба тропы. Так продолжалось почти до самого подножия.

Она вышла на ровную тундру и пошла вперед, ни реки, ни ручья, только кочкарь, буро-коричневый, равномерный, мягкий. Сапоги утопали в нем почти до самых колен, но влажного чавканья слышно не было. Было тихо, разведенная в воздухе мелкая водяная взвесь глушила любые звуки. Мария чувствовала, как туманная вата забивает ей не только уши, но и нос. Приходилось дышать через полуоткрытый рот, неглубоко и часто, глотая вязкий воздух маленькими порциями. Холодало стремительно, так что скоро к «вате» добавилась приставка «стекло-». Дышать становилось легче, мелкие кристаллики льда хрустели на зубах и под ногами, постепенно прояснялось. Впереди расстилалась ровная тундра, странно, вчера она не видела ничего подобного, может быть, спустилась с другой стороны, но и там… Тундра вдали постепенно выцветала, коричневый сменялся серым и светлел до линялой почти белизны. Под ногами уже хрустела плотная ледяная корка, подошвы сапог почуяли более плотную опору, Мария перестала проваливаться, мох и траву постепенно заносило снегом. Горизонт совсем прояснился, на самой кромке его выросла узкая полоска белоснежного горного хребта.

По хрусткому снегу навстречу Марии шли собаки, целая стая разномастных лаек, приятно пахнуло мокрой шерстью. Мария не успела испугаться, впрочем, она никогда не боялась собак, ближайшая черно-белая хаски ткнулась мордой в ее протянутую руку, шершавый язык обнял ледяную кисть. Множество разноцветных глаз смотрели на нее, не мигая, Мария продолжала идти вперед, собаки обступили ее и пошли следом. Справа выросла из снега высокая яранга, из круглого отверстия в крыше уходил вверх тонкой ровной струйкой белый дым. У входа стоял, опираясь на воткнутые в снег лыжи, высокий коряк в оленьей рубахе мехом наружу, его длинные волосы были собраны кожаной полоской, украшенной парой черных вороньих перьев. Коряк жевал юколу, но, заметив Марию, отбросил недогрызенный кусок в снег. Собачья стая тут же бросилась подбирать нежданное угощение.

– Эй, Миты, посмотри-ка, какие у нас гости! – крикнул он, оборачиваясь ко входу в ярангу.

Оттуда донесся раздраженный женский голос, и следом за ним появилась одетая в меховую шапку-кухлянку голова.

– Тебе лишь бы меня от работы отвлекать. Чем болтать, лучше иди и добудь нам жира… Ой, и вправду гостья. Что ты здесь делаешь?

– Потерялась.

Худощавая и маленькая ростом даже в объемном меховом комбинезоне корячка вылезла из яранги и встала рядом с коряком. Он улыбнулся и вновь обратился к Марии:

– Удивительное место ты выбрала, чтобы теряться.

– Я не выбирала.

– Выбрала-выбрала, я же вижу. Что мне теперь с тобой делать? А, Миты, что ты скажешь?

– Отправь ее обратно, она же совсем юная еще. – Корячка стянула с головы кухлянку, обнажая две толстые черные косы, перевитые кожаными ленточками.

– Ох, Миты, твоя доброта не знает границ. Так уж и быть! Отправляйся обратно, женщина.

– Куда?

– Обратно, иди прямо и никуда не сворачивай.

– Но я не знаю…

– Хорошо-хорошо. – Коряк быстрым движением вытащил лыжи из снега. – Что же, опять все мне делать самому.

Он наклонился, прилаживая лыжи к ногам, корячка подала ему большую черную накидку из вороньих перьев. Мужчина набросил ее на плечи и резко рванул с места в сторону, откуда пришла Мария. Ей остался только повисший в воздухе выкрик:

– Следуй за мной.

Мария развернулась и пошла, потом побежала, ноги утопали в глубоком снегу, мешая движению, она спешила как могла. Провожатый же легко несся вперед, оставляя за собой узкую лыжню. Мария потеряла его из виду, но продолжила идти. Воздух снова густел, становился влажным, теплело, снег таял на глазах, и совсем скоро лыжня исчезла. Из-за плотной туманной стены, откуда-то сверху, донесся приглушенный вороний крик.

Мария вышла на тропу, ту самую, и пошла вверх. Она поднималась, и над ней кружил большой черный ворон, время от времени оглашая окрестности скрежещущим звуком. Вот впереди появился большой раскидистый куст кедрача, тот самый, на чьих ветвях она уснула вчера, ворон сделал еще один круг, ложась на крыло, и улетел обратно в тундру.

Над ней стоял, опираясь на короткую деревяшку, коряк, худой и невысокий, в застиранной до светло-серого оттенка энцефалитке. Он широко улыбался и протягивал на раскрытой ладони горстку какой-то серо-коричневой шелухи.

– Мухомор будешь?

Мария попыталась встать, но не смогла, все тело затекло от неудобной позы, ее колотил озноб, голова раскалывалась, зато вчерашняя тошнота прошла, и как будто бы стало теплее.

– Нет.

– Зря, слабая ты, без него не дойдешь.

– Куда?

– Тут недалеко зимник мой, твои геологи уже там.

– У вас вода есть?

– Нет, – коряк похлопал себя по карманам, – нету воды.

– А сигареты?

– Е-е-есть, – поцокал он языком, оголяя крупные зубы.

«Оптима красная», богато живут оленеводы. От густого дыма подкатило к горлу, зато прояснилось в голове. Мария выбралась из кедрачовой развилки и присела на корточки.

– Это ваши собаки были?

– Какие собаки?

– Разные, много разных, целая стая. Я спускалась по тропе утром на ровную тундру, и там были собаки и яранга оленеводов. А еще там был снег. – Мария замолчала.

Коряк вытряхнул из пачки еще одну сигарету и тоже закурил, присел рядом.

– Внизу тут речка глубокая, брода нет, и тропы никакой нет. Ты, наверное, видела нижний мир.

– Какой мир?

Коряк глубоко затянулся.

– У человека есть две души. Одна уходит к верхним людям, – он ткнул пальцем в небо, – вторая – в нижний мир. Когда человека сжигают на похоронном костре. Тебя не сжигали, как ты попала в нижний мир?

– Не знаю. А при чем тут собаки?

– На входе в нижний мир человека встречают собаки, им надо понравиться, ты им понравилась?

– Наверное, да, одна лизнула мне руку.

Коряк помолчал немного и задал еще один вопрос:

– Кого еще ты там видела?

– Мужчину, высокого, в накидке из вороньих перьев, и маленькую женщину.

– Куткынняку и жена его Миты. Ты понравилась Куткынняку, потому и попала в нижний мир и вернулась. Он и меня к тебе привел, через мухоморных людей весточку передал.

– Кто такой Куткынняку?

– Ворон Кутха, самый первый шаман.

Что-то такое было про Кутху, в каждой второй сувенирке в городе продавались фигурки ворона, вырезанные из пахучего дерева, моржовой и мамонтовой кости. Ворон, большой черный ворон, чертивший круги над ее головой.