Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №08/2021

– Где он тебя встретил? Как поймал? Охотник, – продолжал Ойгор.

– Это уже больше вопросов. – Ее губы тронула робкая улыбка.

– Отвечай, – резко настоял Ойгор.

– Как я уже сказала, я вообще-то редко бродила по Тайге человеком. А тут пришлось. Я перебегала через ручей. Замерзший он был – провалилась. Промокла вся. Шерсть мокрая, обледеневшая – ты не представляешь, что это. Ну, я и обернулась человеком. Мокрые волосы скрутила в узел и сидела под деревом.

– Зимой, голая, под деревом, – уточнил Ойгор.

– Мне не было холодно. Но после рысьего слуха человеческое ухо с непривычки совсем глухое, да и он неспроста лучший среди охотников.

Все замолчали, только запел кайчи, заговаривая Тайгу сказом, чтобы отвлеклась Тайга, заслушалась и впустила в себя охотников. Пока отдавался эхом тот кай, старый охотник зажег можжевеловые ветки и пошел впереди процессии, медленно поводя дымящимся можжевельником из стороны в сторону.

В общем, он стоял меж деревьев с этой своей вечной усмешкой и целил в меня из лука. Я не могла стать зверем обратно, не могла, чтобы он увидел. А так мне было не убежать. Вот и пошла с ним. Знала, что потом улизну.

– Но не улизнула.

– Почему же. – Эркеле опять улыбнулась. – Я ведь сбежала, как и хотела. Только от тебя.

– Зачем вернулась?

– Твои глаза. Там, в Тайге. Ты дважды мог убить, но не убил. Я поняла, что, кроме тебя, у меня никого. Теперь у меня опять никого. Эркеле опять одна.

Взгляд Ойгора смягчился. Он взял руку девушки и поцеловал ее.

– Нет, не одна. Я купил тебя у Охотника, я взял тебя в жены. Теперь мне отвечать за тебя. Так что оставайся. Тем более я скоро уйду обратно в Тайгу.

– Только поэтому остаться?

– Нет. Потому что я полюбил тебя. Только не лги мне больше никогда, слышишь?

Эркеле бросилась к нему. Ойгор не ответил на объятье, но и не оттолкнул.

Когда мужчинам-охотникам настала пора уходить на промысел на всю зиму, Эркеле запросилась с Ойгором. К тому времени у них окончательно наступил мир.

– Я не могу тебя взять, – мягко возражал Ойгор. – Ты же знаешь тамошние порядки. Никаких женщин в стойбище. Останешься здесь. Сестра присмотрит за тобой. Зима быстро закончится, вот увидишь.

– Но я же могу… – Эркеле засомневалась, стоит ли это произносить вслух. – Я могу жить в Тайге – зверем. И иногда сопровождать тебя на охоте или приходить ночью. Я буду осторожна. Никто не увидит, обещаю.

Ойгор пораженно уставился на нее.

– Приходить в стойбище? Полное вооруженных мужчин и их собак? Не смей. Я не позволяю тебе. Я твой муж и лучше знаю людей. Ты погибнешь там. Это безрассудство ни к чему. Я ведь не насовсем ухожу.

Конечно, по мнению Ойгора, именно безрассудство и своеволие толкнули Эркеле на дальнейшие поступки. Она же оправдывала себя безграничной любовью.

Провожать охотников на зимовье отправились их семьи и все, кто хотел. Большой процессией доехали они до перевала. Все замолчали, только запел кайчи, заговаривая Тайгу сказом, чтобы отвлеклась Тайга, заслушалась и впустила в себя охотников. Пока отдавался эхом тот кай, старый охотник зажег можжевеловые ветки и пошел впереди процессии, медленно поводя дымящимся можжевельником из стороны в сторону.

– Большая Тайга пусть даст добычу, быстрые реки – переправу, лесистые горы – перевал. Пусть путь наш будет удачным. Пусть ни один из нас не прогневает Меш Ээзи, – повторял старик, и каждый мысленно вторил ему.

Так, почти в полной тишине преодолев перевал, всадники сошли с коней у подножья высокой горы. Охотники стали подниматься на нее, с ними шел и кайчи, не обрывая песнь. Вели несколько жирных баранов – подарок для Меш Ээзи. Только лучший из лучших удостаивался чести прирезать их в честь Духа Тайги.

Ойгор и Эркеле остались внизу вместе с прочими людьми. Ойгор с тоской смотрел вверх. В последний раз он восходил на эту гору, когда был жив отец. Тогда он поддерживал мальчика под локоть, но до вершины они все равно не дошли. Каких общих тайн причащаются охотники там, на Солнце-горе, что потом живут и чувствуют как один? Только он, Ойгор, всегда лишний среди них.

Эркеле обняла мужа за талию, прерывая горестные мысли. Здесь им придется расстаться до самой весны.

Он спал, когда сквозь сон почувствовал прижавшееся к нему горячее тело. Это Эркеле, ослушавшись, последовала за своим мужем в Тайгу.

– Не ругай меня, прошу, – шептала она. – Напугала тебя? Я ждала, пока уснешь.

– Я же за тебя боюсь, глупая, – ответил Ойгор, путаясь пальцами в ее волосах.

Косы ее, которые он так и не остриг, вызывали теперь возмущение и косые взгляды в стане.

– Я тебе принесла гостинец, – хихикнула девушка. – Рыбину огромную. Приготовлю утром.

– Где же ты ее достала? – удивился мужчина.

– Поймала. Они теперь сонные. Можно хватать лап… рукой.

– Эркеле, завтра рано утром ты уйдешь домой.

Я прослежу, чтобы поблизости никого не было.

Она ничего не ответила, и Ойгор удивился, сколько в девушке упрямства, которого он раньше не замечал. В глубине души он и сам хотел, чтобы Эркеле осталась, и опасался, как бы она не сломила его сопротивление.

– Я буду выслеживать для тебя дичь, – пробормотала Эркеле, засыпая у него на плече.

– Ты же не охотничья собака, – усмехнулся Ойгор.

Она встала очень рано и сварила рыбу. Они поели в тягостном молчании, и Ойгор вышел проверить, нет ли кого снаружи. Улица оказалась безлюдной.

– Прошу тебя, уходи, – сказал он. – Одежда твоя где?

– В сухом дупле далеко отсюда. Как бы я брала ее с собой, по-твоему?

Они вышли вместе. Эркеле – прячась за спину Ойгора.

– Не смотри только, – сказала она.

Ойгор услышал странный звук. Так хлопает ткань, если ее встряхнуть. За этим последовал удаляющийся топот мягких лап.

– Следы, – простонал он и обернулся.

В Тайге мелькнуло рыжим и пропало. Ойгор посмотрел на снег: рысь ступала след в след, задние лапы – в отпечаток передних. Он прошелся до самой Тайги, разметая след подошвой сапога, потом вернулся обратно немного другой тропой, петляя и пересекая предыдущую. Покров был совсем тонкий и еще не постоянный. Скоро все подтает и к вечеру замерзнет – ничего не увидишь. Но самой зимой, когда снег ляжет окончательно… Нельзя, чтобы она возвращалась.

Занятый мыслями, глядя себе под ноги, а не вперед, Ойгор не заметил, что на него смотрит сидящий верхом Охотник, остановившийся на расстоянии трех аилов отсюда.

– Эй, ты чего там? – окликнул Охотник, и Ойгор тревожно вскинул голову.

– Эээ… Пряжку с пояса вчера где-то обронил, – ответил он. – Вот думал, может, недалеко от дома.

– В Тайге наверняка, – недоверчиво бросил Охотник и ударил лошадь пятками.

Несколько дней во время охоты Ойгор чувствовал на себе чей-то взгляд, да иногда покачивались где-нибудь сбоку засохшие и ударенные первыми морозами папоротники. Прошлогодняя удача была по-прежнему при нем. До Охотника, безусловно, ему было далеко, но Ойгор твердо верил, что, если так пойдет, они с Эркеле безбедно проживут следующее лето.