Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №03/2021

В зловещей тишине справа возникли черные точки птиц. Они летели по две, по три. Летели целеустремленно, молча, быстро. И от их молчания становилось жутко. Казалось, птицы покидают нашу землю навсегда. А за ними идет что-то неведомое, но страшное.

Странные вещи обнаруживаются на пляже. Пришел какой-то крепкий старик в панаме, усах и «семейных» трусах. С миноискателем, похожим на пылесос. Он водит трубой над песком, время от времени выкапывая что-то и кидая в заплечный мешок. Что собирает – неизвестно. Какое железо может быть в песке? Потерянные колечки? Крышки от бутылок? Монетки? Или от властей работает, стальной мусор собирает, чтоб отдыхающие ноги не резали? Потом напишет отчет в небесную канцелярию – «привет, мин нет, а найден стилет, кастет и корсета скелет».

Вот наглый негр-офеня мочится с колена: стоит лицом к морю в позе рыцаря и писает. Издали ни за что не догадаться, чем человек занят: завязывает ли шнурок, разглядывает ли что-то или собирает мелочь с песка. Век живи – век учись.

Идут по кромке прибоя две женщины в одинаковых купальниках, что-то высматривают в пене. Вдруг одна нагнулась, выхватила из воды зеленую виноградину – та давно металась в прибое среди щепок, тряпок и всякой прибойной дряни. Обсосала и съела. Зачем женщине эта виноградина? И вирусов не боится.

Припылили здоровенные усатые пожилые голландцы. Принесли с собой ворох полотенец и сетку стальных шаров размером с апельсин. Вот уже час нудно кидают их, стараясь попасть шаром по шару. Неторопливо делятся мнениями. Мерно и веско ходят и метко бьют, вызывая усмешки негров-разносчиков – те считают под пальмой барыши, звенят мелочью, исподволь поглядывая на белых детей Севера, изволивших играть железом на солнцепеке. Будь у них столько денег, сколько у белых, они бы целыми днями лежали под опахалами и лакомились мозгом живых обезьян и мертвых пигмеев, а не бегали по жаре с чугуном. Не поймешь этих мбана! Совсем их бог ума лишил!..

Инженер из Москвы (после второй «Столичной») пугал, что скоро-де ударит в Землю невиданный метеорит, продырявит ее насквозь. Вся вода уйдет в щель. Начнется вечный отлив. Постепенно дно морей и океанов обнажится. Люди будут сидеть на краях огромных бездн, заваленных миллионами тонн морской тухлятины. Мириады мух, слепней и трутней повиснут над гниющей плотью. Без воды загорится тайга и сельва. Вспыхнут джунгли. Затянутся дымами небеса. И люди погибнут от вселенского смрада раньше, чем от жажды и голода. Потом Земля высохнет и станет похожа на череп. Впадины океанов-щек, горы скул и полюс лба – вот что останется от Земли. Радостный прогноз… Давай лучше мадридской «Столичной» выпьем, пока метеорит в полете и море еще на месте!

Ночью метеорит не прилетел, но пляжное кафе, возле которого я обычно загораю, ночью было кем-то взломано. Сквозь пустую витрину виден пол в битой посуде и разноцветных лужах. Валяются ложки, ножи, пакетики чая. Агрегат для соков разворочен кувалдой. А к деревянному порогу прибита гвоздем раскрытая веером колода карт. К картам никто не прикасается – полиции еще нет. Из косноязычной беседы капричоса в кепке и негра-офени я уловил, что сын хозяина не уплатил карточный долг, за что отец и поплатился. Вот тебе и испанские нравы! Не все так тихо, как кажется!

К концу сентября появились бывшие совграждане (льготные путевки). Высадился десант числом до двадцати, явно не из столиц. В ресторане сдвинули столы, заказали несколько бутылок вина, завели обычные разговоры о том, что утром персики давали, а вечером – нет, и можно ли брать добавку на шведском столе, и кто что видел, и что где есть, и где чего нету, кого где обсчитали хитрые испанцы, и вообще где какой непорядок замечен.

А потом, после еще нескольких бутылок, был дружно пропет куплет «По долинам и по взгорьям». Официанты умилялись – выгодные клиенты!.. Лишних вопросов не задают, ерундой не донимают, на чай со страху дают много и сами все понимают. Веселый народ!

И правда – чего не веселиться? По долинам и по взгорьям дивизия добралась уже до Пиренеев, разбрелась по Лазурному берегу, обосновалась на Канарах, Карибах и Магрибах. И если кровавый маньяк Буш не ввергнет мир в пучину атомного добра, то можно будет продвигаться и дальше по пути Колумба. Странно, но почему-то всегда во главе мира должен стоять параноик, шизофреник, убийца или садист. Это закон, видно, такой, людям непонятный, но вполне ощутимый.

Скоро похолодает. Подует с моря ветер. Отдыхающие бросят мячи и воланы. Встанут, оглянутся. Застыдятся своей наготы. Напялят одежду и превратятся в скучных взрослых. И уедут. Станет холодно. Бог тепла – скряга и жмот, все под себя жмет. Даст погреться три-четыре месяца, а потом – баста, адиос до лета!

Капричосы и негры тоже приуныли: осень на носу, людей стало меньше, а проблем – больше. Скоро некому будет бросать остатки мороженого в урны. Никто не купит «Картье» из Шанхая, никому не надо по дешевке штанов от «Версачи» и носков из дома Ферре.

Скучные взрослые разъедутся по своим туманным странам. Капричос отправятся в Барселону, Мадрид или Толедо, где круглый год людно, а значит, и не голодно.

На море приезжать весело, а уезжать – грустно. Счастливы те, кто живет рядом с морем. Правда, они подчас не замечают его, как муж не видит каждодневной красоты жены. Но это их супружеские отношения, в которые влезать не стоит.

И в последний день, как обычно, по приморскому бульвару поедет мусорная машина и будет мохнатыми клешнями сгребать в свой ненасытный кожаный зоб мусор с земли. А потом, как всегда в полдень, спортивный самолетик чинно протащит на тросе дельтапланериста, похожего на крылатую душу, привязанную к телу.

Произведен последний заплыв. Брошена монета. Пора заводить мотор, сматывать удочки, сниматься с якоря. Еще надо отделаться от легкого и приятного сюра, которым окутывает испанское побережье в бархатный сезон, когда и уставшие хозяева, и притихшие гости тихо думают о будущем.

Взаимное удовлетворение схоже с тем, какое испытывают друг к другу бармен и клиент: бармен, кидая в фужер много льда, экономит напитки (=деньги), ибо лед топится, ненавязчиво замещая собой выпитое; чему клиент, в свою очередь, тоже рад – у него всегда полный стакан и он, значит, тоже экономит деньги! А что виски послабей – так это в полутьме не видно. И в желудке градусника нету: 38° въехало или 33° – кто разберет, кроме немых, на все согласных бактерий и палочек?

Я уезжал. А колесо жизни скрипело дальше: из жевальни слышен звон и стук, люди не спеша тянутся на пляж, киоскер расставляет стенды, распихивает газеты («Комсомольская правда», «Совершенно секретно», «СПИД-Инфо», «Отдохни-погуляй»), Развешивает надувные матрасы и купальные причиндалы. Заспанные капричосы начинают охоту за ненужным (люди борются за куски пирога, а бродяги – за их объедки). Негры-барахольщики раскладывают свой лежалый товар. А море скидывает оцепенение, лениво отрясая свой ночной пенистый пеньюар. Оно-то умеет изымать из себя ненужное, нам бы поучиться.