Коллектив авторов - Российский колокол № 1–2 (34) 2022

Полвека тому назад писатель Олдос Хаксли сказал: «Мы едем к пропасти на “роллс-ройсе”, а русские – на трамвае».

Это не совсем так.

Советский Союз останется в истории как грандиозная попытка не затормозить, а организовать движение нашей цивилизации в противоположном направлении: от пропасти. Может быть, даже пешком.

И хотя на знамёнах СССР сияла надпись «Вперёд, к победе коммунизма!», реализация социалистических принципов объективно была попыткой организовать движение назад, в направлении, обратном от того, что мы называем прогрессом.

С позиций тренда, заданного человечеству со времён потопа, это было попыткой регресса. Она не удалась.

Социализм (коммунизм) и в XX веке продолжал быть утопией, поскольку в основе своей противоречил законам эгоистичной человеческой природы. Эгоизм остался непоколебим, поскольку именно он является интеллектоформирующей основой нашего биологического вида.

Изменения в господствующем на Земле экономическом укладе, которые мы признаём и как развитие, и как прогресс, возможно, и отражают некие закономерности, присущие нашей цивилизации. Но из этой, принятой К. Марксом и его последователями за аксиому, гипотезы абсолютно не следуют те выводы, которые дали импульс к конструированию общественно-экономической системы СССР.

Да, капитализм времён создания «Капитала» имел глубокие пороки. Но, как показала практика, они не были для него летальными, и, пройдя несколько стадий трансформации, он не развалился, отвечая на вызовы конкурирующей с ним социалистической системы, а благодаря ей преобразился.

Капитализм избавился от периодически сотрясавших его разрушительных кризисов перепроизводства, в нём коренным образом трансформировались принципы социальной политики, образовалась принципиально новая финансовая система, вырвавшая приоритет у материального производства. Кроме того, суровые естественные регуляторы – безработица и инфляция – существенно ослабли, практически исчезла классическая частная собственность на средства производства, заместившись различными суррогатными формами, среди которых преобладает акционерная…

Существующий в настоящее время капитализм-nouveau распространился по всей планете, включая даже коммунистический Китай, который им серьёзно инфицирован.

У капитализма в его новейшей ипостаси есть пороки, а некоторые (расслоение по уровню доходов, например) огромны. Материальный комфорт в условиях информационного изобилия уже не компенсирует возрастающего социального негатива. Явные признаки деградации питают настроения, направленные на поиск всё той же справедливости. Идеи возрождения коллективистских, патерналистских общественных начал бурно расцветают.

Особенно ярко и зримо это происходит в современной России.

Здесь множатся труды, обосновывающие необходимость создания общественно-политической системы на принципах, предложенных Агафьей Тихоновной из гоголевской «Женитьбы»: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича – я бы тогда тотчас же…»

Сегодня примерно то же самое: у капитализма предполагается взять то, у советского социализма – это и ещё добавить к тому от китайских товарищей щепоть этакого…

Суть происходящего будет более ясна, если мы вспомним самый гениальный мультфильм всех времён и народов – «Дудочка и кувшинчик». В этом мультике дедушка-грибок предлагает девочке поменять её кувшинчик на дудочку, игра на которой делает видимыми ягодки в лесу. Ягоды становятся доступны, а вот собирать их не во что. И бьётся девочка, ищет выход, меняя кувшинчик на дудочку и обратно… Хочет она, сердечная, обладать сразу и тем и другим. А не получается. Нельзя. И здесь, в мультике, и всегда в жизни: или – или… Великая, глобальная проблема.

И здесь, у нас, она же.

Мы, народ российский, от девочки из мультфильма не сильно отличаемся: сначала шарахнулись всей толпой к дудочке, а теперь, попробовав все прелести капитализма, не прочь вернуть кувшинчик.

В предположении о реставрации социализма в новом, распрекрасном качестве некоторые адепты этого направления полагаются на существование разработанной классиками марксизма-ленинизма глубоко научной системы управления экономикой общества.

Их надо разочаровать.

Нет такой научной основы.

И ненаучной основы тоже нет.

История появления в XX веке того, что было названо социализмом, явилась, как это ни парадоксально, опровержением теоретических построений Карла Маркса. Классик настаивал на естественном характере перехода от изжившего себя капитализма к новому, более прогрессивному общественному строю. Это, по его глубочайшему убеждению, должно было внутренне созреть, а потом и закономерно случиться в наиболее развитых странах мира – Британии, США… Но никак не в отсталой, не прошедшей даже начальных этапов развития капитализма России.

На практике получилось иное.

Был ли социализм в СССР – вопрос спорный.

Бесспорно одно: классики марксизма не предлагали никаких рецептов построения нового общественного строя, и то, что случилось в Советском Союзе, было результатом полнейшей импровизации.

Некоторые подозревают, что Россия повторит китайский путь, приведший эту страну к сегодняшнему уровню расцвета и могущества.

Хочу разочаровать: это не получится.

Не получится потому, что нет в современной России условий, комбинация которых обеспечила бы уникальный по масштабам и продолжительности китайский экономический рывок.

Есть ещё один «дежурный» вариант – возродить Госплан. Но уже хороший, правильный, умный и инновационный.

Здесь кроется ловушка, и она двойная.

Во-первых, невозможно разработать реальный детальный план развития экономики любой страны. И дело здесь даже не в организационной и методической сложности задачи, а в таком явлении, как рефлексия: действующие хозяйственные субъекты, получив информацию о плановых параметрах, мгновенно ориентируются, пытаясь приспособиться к новым обстоятельствам, и, как следствие, меняют своё хозяйственное поведение. В результате рушится база принятого плана.

Во-вторых, если план не директивный, то тогда это индикатив, и он никого ни к чему не обязывает. Такое есть и сегодня в разных странах в различных вариантах.

Но если план жёсткий, действующий вкупе с системой реального наказания за невыполнение, то в этом случае возникает рецидив советской экономики.

Очень важно отметить, что плановая экономика СССР имела конкретную цель. Её очень чётко определил ещё Бухарин: «Кто – кого?». Личное потребление, народное благосостояние были принесены в жертву этой высшей, всё определяющей цели. Поэтому и экономика называлась дирижистской. Ей нужен был очень жёсткий дирижёр, который единственный знал, как сольную партию каждого предприятия трансформировать в обеспечение победы всемирной революции или ещё чего, из этой же цели проистекавшего.