Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Иллюзориум»

Осторожно на пуантах
Я пройду по этой жизни.
По ноге атласным бантом
Не слова – всего лишь мысли.

Без поддержки Мельпомены
Промелькну, как сон, как призрак,
Театральной пачкой белой
Удивляя тех, кто близок.

Пусть насмешкой Терпсихора
Танец мой оценит строго,
Не вольется голос в хоры
И Эрато бросит скоро.

Я исчезну тихо, мягко
На последней ноте коды,
Хэппи-эндовой развязкой
Завершая свои годы.

Мне кажется, я тебе снилась…
Не нынешней ночью, не прошлой —
В какой-то другой жизни,
Где все оказалось возможным.

Ты был там усталый странник.
Я – горной прохладной речкой,
Тенью от старой чинары
И жарким костром под вечер.

Нас южные ветры касались,
Звук древней зурны доносился.
Мучительно вспомнить пытаюсь —
А ты мне когда-нибудь снился?

Я научу тебя нежности,
Ты меня – верить силе.
Где-то в кругах бесконечности
Падают звезды… Красиво!

Невским атлантам от вечности —
Небо лишь серого спектра.
Ты подставляешь плечи мне,
Чтоб я коснулась ветра.

Истине чужды метания,
Правду искать – только мучиться.
В ночь звездопада желания
Всем загадать не получится.

Ночи над городом белые
В призрачной дымке раскаянья.
Я подойду к тебе первая,
Чтобы сказать: «До свидания!»

Она легка, свежа, игрива,
А он усталый и седой…
Но побежала торопливо —
Никто не нужен был другой.

С момента своего рожденья
Стремилась только к одному —
В порыве искреннем, с волненьем,
Все до конца отдать ему.

Он промолчал и лишь, вздыхая,
Навстречу руки протянул.
Она такая вся живая —
Не устоял, обнял, прильнул…

Любовь? Судьба? Пороки страсти?
Их приютили берега,
Где, обретя покой и счастье,
Впадает в море Кузрека.

В отлив она бежит быстрее,
Как будто может опоздать.
Вода становится теплее —
Он снова здесь, он с ней опять…

– Прости, я не скоро вернусь…
На мокрый вокзальный перрон
Спустилась прощальная грусть —
Ну вот мой плацкартный вагон.

Заполнен, ну просто беда,
Нет места поставить багаж.
Куда же вы все, господа?
Уж ехали б в Крым – он же наш.

Зачем вам балтийский туман
И эта промозглая стынь?
Духовность? Обычный обман:
У вас здесь «унынье» – там «сплин».

И лица без солнца бледней,
А принято думать, что «стиль».
Бегите отсюда быстрей,
Пока на душе еще штиль.

Пока не попали в капкан
Чугунных оград и мостов,
Не выпили полный стакан
Несбыточных питерских снов.

А мне уже поздно – больна!
И каждый приезд рецидив,
Бреду по Английской одна —
Как все же ты хмур и красив…

Какая разная бывает тишина…
Пустая, с сигаретой у окна;
Тревожная – перед атакой для бойца;
Щемящая – во взгляде у отца.
Стыдливая, как девочка-инфант;
Надменная, как горделивый франт;
Зовущая – в тумане над рекой,
И с удочкой дарящая покой.
Задумчивая, если вспомнил стих;
И покаянная пред ликами святых.
Но равнодушная в молчании толпы,
Тут не помогут ни стенанья, ни мольбы —
Глухая, как стена, как монолит;
И безнадежная в тени могильных плит.
Бывает робкая – не знаешь, что сказать,
И очень горькая, как стонущая мать
Над чадом не родившимся своим…
Ты не молчи – давай поговорим.

О грустный Клоун, брошенный небрежно
В промокший снег, туда, где всякий хлам,
Заклеен неумело и поспешно,
В атласном платье, порванном по швам.

Откуда ты? Растрепан и испачкан,
Гримаса боли на истерзанных губах…
Ты, видимо, себе совсем иначе
Жизнь представлял, витая в облаках.

Ты ждал любви, людского восхищенья
Фарфоровым лицом и белизной,
А дети в первый день без позволенья
Устроили стрельбу и шумный бой.

Ты был плохой солдат – ведь мягкотелый,
И сшит вручную – штучный экземпляр.
Но им то все равно – снаряды, стрелы…
Для них забава, для тебя, увы, кошмар.

И вот наскучил – выброшен, отвержен.
Зачем купили? Просто баловство.
Ты им совсем не нужен – слишком нежен.
Пойдем со мной, сегодня Рождество!

А между тем почти что лето:
Земля умыта, обогрета,
Лист развернулся не таясь,
После зимы убрали грязь.
По парам птицы и зверушки,
Меха и шубы на просушке.
Все впереди – теплынь, жара…
Миг предвкушения: пора
Уже подставить солнцу кожу.
Вот улыбается прохожий —
Он тоже ждет, еще чуть-чуть,
И сбудется, и в добрый путь,
И всколыхнется ниоткуда
Тепло и ощущенье чуда.
Ах, Лето! Пенье соловья…
Готовы? Ждете? Жду и я…

Давай прощаться. Может, слов не нужно?
Их, как обычно, ветер унесет
И разбросает листьями по лужам,
Волной балтийской бросит на песок.
И криком одинокой белой чайки
Закончится ноябрь… Не провожай!
Неразведенными до времени мостами
Храни себя, а обо мне – мечтай…
Так, иногда, по вечерам или под утро,
А впрочем, лучше выспись, не грусти.
Я знаю, тебе тоже будет трудно
Ждать января с его гирляндами – прости…
Прости, что, одиночество нарушив,
Разрушить не решилась, не смогла.
Но знай, что эта осень стала лучшей.
Одной из лучших… Обними меня! Пора.