Альманах - Академия поэзии. Альманах №2 2020 г.

А я всё стою и стою у окна,
И думаю: «Правда, ты помнишь меня?»

До мурашек, до слёз,
Обнимая всей сутью,
Будто в детстве, где жизнь
Вся любовью была,

Возвращенья наркоз,
Счастье розовой жутью, –
Мы с тобою сплелись,
Как деревья, дотла.

Я тебя дождалась,
На устах твоё имя,
Верность доле своей
Я средь бед сберегла,

И земля поплыла
Куполами своими, –
Счастьем наших детей
Я тебе поклялась.

А кони вновь храпят, и вымокли хламиды,
И тьмой черна гроза, и молнией бела.
Забыты страхи все, сомненья и обиды,
Осталась лишь любовь, что смерть не отняла.

В разверзшейся ночи средь дьявольского бала,
Вселенский мир затмив сакральной наготой,
Рабыней ты была, ты королевой стала,
Среди нечистых сил сияюще-святой.

Пускай ещё болит распухшее колено,
Горящие глаза, разящие соски.
Пусть дьявол – есть любовь, в тебе она
нетленна,
Её не тронул прах у гробовой доски.

Наверно, даже зло имеет идеалы.
Накладно сто веков барахтаться в крови.
Стареет нынче зло, оно чуть-чуть устало,
Не тронув красоты величия любви.

Но был лишь путь туда, и не было оттуда.
И он почти седой, и козни сквозь века.
И вы ушли совсем, уже не будет чуда.
И пусть огнём горит последняя строка.

А нам не занимать сомнений и обмана,
К нам новый век пришёл в объятьях Сатаны.
И глядя со страниц великого романа,
Она живёт со мной в утайку от жены.

А может быть, она теперь мне только снится?
Ночами при луне я жду благую весть.
Когда чертей страшней холодная столица, –
На улицах котов по пальцам перечесть.

Он шёл сквозь лес в промёрзших башмаках.
Шёл поздней осенью в свою «Николу».
Хоть глаз коли, нигде ни огонька, –
Его звезда за тучею тяжёлой.

Он брёл на ощупь по родной земле,
Шёл сквозь пургу, себя превозмогая.
Среди ночи надеждой помогая,
Вела его вперёд звезда полей.

Он часто в жизни брёл на огонёк,
Брёл на авось, шарахаясь, сбиваясь,
Страдая, голодая, напиваясь,
О жизни вспоминая между строк.

И чередою – фразы и мечты,
Сумбурной жизни хрупкие фрагменты,
Прокуренных общаг аплодисменты,
И в изголовье скорбные цветы.

В мороз январский траурный венец –
Его строка о смерти зазвучала.
Нелепый и трагический конец –
У этой смерти женское начало.

Пусть не сложился образ в голове,
Средь сплетен, пересудов и сомнений.
Весь путь его настоян на молве:
Он гармонист, он пьяница, он гений.

Но если вдруг на сердце тяжело,
В щемящих строках утопаю снова.
И в горнице моей светлым-светло
От тихого немеркнущего слова.

Такая даль, что звон в ушах,
Такой простор, что нет границы.
Лишь слышно: крыльями шуршат
Над миром птицы и зарницы.

Благословленье высотой,
И, будто в детстве, сердце бьётся.
Знакомой песнею простой
Петух далёкий отзовётся.

И, воспаривши над собой,
Влекомый ветром восходящим.
И воздух, за крылом свистящий,
И неба купол голубой.

Блестит церквушка в стороне,
Где небо сходится с землёю,
Где лес зелёною струёю
Сбегает вниз к речной волне.

В кустах укрылись берега –
Речушка мелкая петляет,
Соломы свежие стога
Янтарным сполохом сияют.

На горке сосны и песок,
И детских сказок отголоски.
Пространство делит на полоски
Сквозь тучки луч наискосок.

Мысль прикоснуться к чистоте
Вновь гонит на поля родные,
Чтоб силы черпать в красоте
Исконных мест глуши России.

На тихой Коктебельской улице,
Из инфернального «замкадия»,
Что возле кольцевой сутулится,
Живут не только лишь исчадия.

Аборигены разномастные,
Серпом иль молотом крещёные,
Коронавирусом заразные
Иль оным не отягощённые.

И уголовные традиции
Встречаются у населения,
Они – проблема для полиции.
И дамы – для увеселения.

Сюда бы Макса нам, Волошина,
Дуэль бы вспомнили, Ахматову!
Вся улица б переполо шилась
При виде демона лохматого.

Мы б повели его в «Хинкальную»,
Забавы ради, не из вредности.
Хоть место, где-то криминальное,
Всё ж наливают по потребности.

А в выходные мы, в подпитии,
С собакой по дворам слоняемся,
А, протрезвевши, по наитию,
К другому Максу приклоняемся…

Мы – русские люди! Земные просторы
На мысль всепрощения нас обрекли.
Мы шире, чем реки, мы выше, чем горы,
Мы те, кто становится солью земли.

Нелёгкая нам выпадала дорога –
Добро защитить, об ушедших скорбя.
Искали мы правду, искали мы Бога,
Но лишь не всегда находили себя.

Был Пушкин – наш гений, а Ленин – Мессия,
Подобных не будет в заглавных рядах,
Но высшую правду, что выше России,
Отняли у нас в девяностых годах.

Украли, как воры, украли с Россией,
И мы в простоте не сумели понять,
Кого мы пригрели, кого воскресили…
А значит, не надо на Бога пенять!

Пора покидать надоевшие клетки,
Чтоб на ноги ставить весь мир с головы,
Иль нас не поймут наши мудрые предки,
Что в гордом величии были правы.