Юрий Игрицкий - Россия и современный мир №1 / 2015

Давно известно, что невзгоды объединяют людей – россиян уж в точности. Пожар 30 января 2015 г. в здании ИНИОН РАН, названный президентом РАН В. Фортовым «гуманитарной катастрофой» (горели книги – носители гуманитарного знания), не разъединил, а, напротив, сплотил сотрудников ИНИОНа. Это не общность ламентаций у гроба покойника, это единение близких по духу людей, восстанавливающих поврежденный источник знаний.

Редколлегия и редакция журнала «Россия и современный мир» сегодня как никогда остро ощущают свое единство со всем коллективом и руководством Института научной информации по общественным наукам . Сразу же заявляем: чувство единения тем крепче, чем озлобленнее нападки определенных маргинальных сил в обществе на ИНИОН и его директора.

Эти нападки звучат чудовищным диссонансом с выражениями солидарности со стороны многих организаций и людей, глубоко озабоченных проблемами сохранения ИНИОНа как мирового культурного центра и сохранения артефактов культуры вообще. Одним из первых позвонил и заявил о своем искреннем сочувствии директор петербуржского «Эрмитажа» Михаил Пиотровский. Руководитель Росархива Андрей Артизов выразил готовность предоставить нам имеющиеся в его распоряжении технические средства спасения рукописей. Более полусотни ведущих архитекторов и деятелей культуры столицы обратились к властям и общественности с призывом восстановить разрушенную часть Института и его библиотеки , ибо утрата этого здания, спроектированного выдающимся советским архитектором Я. Белопольским, будет символизировать «деградацию и гибель культуры страны».

Из-за рубежа Германия предложила свою помощь передовыми технологиями сушки книг. «Если мы можем помочь что-то спасти, мы хотим сделать это», – заявил глава МИД ФРГ Ф.-В. Штайнмайер. Директор Библиотеки Конгресса США Джеймс Биллингтон изъявил готовность предоставить электронные копии утраченных источников. Свою помощь предложило Министерство культуры Италии. Прислали соболезнования многие иностранные организации и учреждения.

ИНИОН заслужил все эти выражения сопереживания и сочувствия. «Комплекс ИНИОН РАН – символ российской науки и культуры», – говорится в письме пятидесяти архитекторов. Сотни молодых обществоведов получили путевку в большой мир науки, занимаясь в библиотеке Института и готовя диссертации. Тысячи, читая выпускаемые Институтом сборники аналитических и реферативных материалов, приобщались к мировому гуманитарному знанию в отсутствие других возможностей такого приобщения. Наши издания рассылались в другие библиотеки, университеты, учебные и исследовательские институты, государственные ведомства. Полагаем – с пользой.

И вот эта трагедия – разгул огня в хранилище с 10 млн фондовых экземпляров, читательских кабинетах и комнатах, где трудились десятки людей.

Здесь нет опечатки – хотя в средствах массовой информации постоянно фигурировала цифра в 14,8 млн изданий, в самом ИНИОН РАН размещались именно 10 млн, остальные 4 млн 800 тыс. находились и находятся в отделениях библиотеки в институтах РАН социального и гуманитарного профиля. И следовательно, речь идет о повреждении, полном или частичном, не всего 14-миллионного фонда, а полутора–двух миллионов книг и журналов, из которых, как говорят эксперты, немалую часть еще можно спасти. Это много, это очень много. Но это означает, что библиотека и Институт живы, они продолжают выполнять свои функции. Общественно полезные функции. Подчеркнем: уцелел фонд редких книг XVI и последующих веков, для него был предусмотрен особый режим хранения.

Мы выражаем особую благодарность тем, кто ценил по достоинству не только «мертвый» (и в то же время жизненно необходимый) библиотечный «капитал» ИНИОНа, но и реально живой капитал – его сотрудников. «Одно из главных достоинств ИНИОНа – образованные и думающие люди», – пишет в подборке материалов «МК» исследовательница из Университета Индианы (США) Инна Купер. «Такого невероятного скопления в одном месте высокообразованных, эрудированных людей с тонким вкусом и острым умом я больше потом не видела за всю жизнь», – свидетельствует Юлия Калинина, одно время работавшая в Институте.

Эти эрудированные люди во главе с директором Института в первые же сутки с начала пожара создали Чрезвычайный штаб ИНИОН РАН, который во взаимодействии с федеральными, городскими и муниципальными службами, с ФАНО и РАН организовал работу по эвакуации сохранившихся книжных фондов и восстановлению поврежденных. 4 февраля был создан Экспертно-аналитический совет при ИНИОНе для профессионального руководства этой работой.

Полным неуважением (если не сказать пренебрежением) к труду коллектива ИНИОНа продиктованы публиковавшиеся в ряде газет высказывания некоторых персон, отрекомендованных в качестве читателей инионовской библиотеки: и душно там, и неуютно, и сотрудники медленно работают. Один из таких недоброжелателей договорился до того, что каким-то образом (экстрасенсорным?) видел мусор на крыше здания и вот-вот ожидал пожара; озлобленная дамочка не заметила ничего в парковой зоне ИНИОНа, кроме «обезображенных сухих деревьев» (да, одно дерево действительно высохло).

Помимо таких тирад в ряде СМИ из раза в раз появлялись совершенно ложные, ничем не подкрепленные утверждения. Наиболее характерные из них.

– Утрачен каталог фондов. (Вранье! И читательский, и служебный каталоги полностью сохранились.)

– В Институте действовали коммерческие структуры, вытягивавшие деньги из читателей, и еще какие-то «ларечники». (Вранье! Плата взималась только за ксерокопирование, а то, что никаких ларечников в здании не было, знает всякий, кто бывал в нем.)

– Институту давали средства на оцифровку фондов, но они тратились не по назначению, иначе все книги были бы оцифрованы, ведь оцифровка одной страницы стоит всего 2 руб. (и уж не больше 5 руб.). (Вранье! Даже исходя из минимальной таксы в 2 руб. – помножьте два на десять миллионов единиц хранения, пусть на меньшее количество с учетом наличия вторых экземпляров, а затем еще крайне условно, скажем, на 100 страниц первых экземпляров – и вы поймете, что таких денег у российского академического института и в помине не было.)

Вообще-то, дорогие читатели, разве найдется хоть один из вас, кто не знал бы, что российская наука, включая РАН и ее учреждения, в том числе ИНИОН, хронически недофинансировались? Что на фундаментальные исследования в России государство выделяло в разы меньше бюджетных средств, чем в Европе и Америке? Если говорить конкретно о средствах, полученных ИНИОНом на обеспечение пожарной безопасности, то в последний раз Институт получил на эти цели всего 2 млн руб. в 2013 г.