Сергей Цветков - «ЕСЛИ» №6(208) 2010

На дворе наблюдалась всеобщая суета. Жабицкие и Богомоловы носились вокруг ямы, складывая в непонятном для наблюдателя порядке разные предметы. Даже угрюмый подросток под навесом задвигал пальцами быстрее. Отцы семейств подбадривали их командами. Отдельные возгласы долетали до Сэмюеля: «Должны успеть, пока его не хватились», «…сегодня ночью, ничего, что Луна не полная…», «Как это что с ним делать?.. Закопать». На этом месте Сэмюель вздрогнул и покрылся потом, но оказалось, что реплика относится к скрученной металлической коряге, которую вставили в яму и принялись забрасывать землей.

Ближе к вечеру, мучимый всеми основными человеческими желаниями — кроме секса! — Сэм догадался: никто не знает, куда он пошел. Никто, кроме рыжеволосой девицы. Напрягая остатки памяти, полицейский вспомнил, что эта девушка приходила в управление в День благодарения, на праздник. Точно! У нее брат селенит, член народной дружины, то ли медведь, то ли собака… Ах да, они из России, значит, точно медведь!

Надежда на то, что рыжеволосая будет его искать и поднимет переполох, была ничтожно мала. Сэм вздохнул, принял привычную позу «кочерга, вид сбоку» и впал в забытье.

Из состояния помраченного сознания его вывели шум и резко открывшаяся дверь. Полицейского вытащили из сортира, растянули на земле, а папаша Жабицкий сел на него сверху. Остальные в это время вытаскивали ствол мортиры. Когда эта непростая операция была окончена, Сэма запихнули обратно в импровизированную тюрьму и захлопнули дверь.

Все познается в сравнении. Скажи бравому констеблю, что он будет почти что счастлив в туалете, взаперти, в кромешной темноте, он рассмеялся бы собеседнику в лицо. Но сейчас, несмотря на то что все мухи в поселке с жужжанием устремились на манящий аромат, Сэм довольно потянулся, расправил плечи и покрутил шеей. И сразу почувствовал пистолет в подмышечной кобуре.

В полицейском участке никого не оказалось. Дверь была не заперта, свет нигде не горел.

— Заходи, кто хошь, бери, что хошь, — проворчал Майк. — Интересно, где здесь оружейная комната?

— Наверное, констебль где-то рядом, — предположила я. — Может быть, в туалете?

Тогда я не представляла себе, насколько недалека от истины.

— Давайте уйдем отсюда, — нервозно сказал Михаил. — Могут неправильно понять. И даже арестовать.

Майк фыркнул.

— Я вот думаю, может, не останавливать Жабицких? Выжгут тебе мозги, так оно и к лучшему!

Михаил наклонил голову и отвесил Майку чувствительный щелбан.

— А-а–а! — заверещал тот. — Ну точно, дурак. Тебе же самому больно.

— Я потерплю, — с достоинством произнес Михаил.

Мой брат фыркнул, сморщил нос и тихо зарычал.

— Молчу-молчу, — выставил ладошки Майк.

Мы прошли в кабинет констебля. Я обратила внимание на бумажку с надписью «Дизенттегратер» и рядом приписку: «Проверить».

— Слушайте, а не мог Сэм остаться у Жабицких? Например, он там обнаружил какой-нибудь криминал и проводит полицейскую операцию.

— Я скорее поверю, что Жабицкие провернули против него полицейскую операцию, — сказал Майк.

Мы переглянулись.

— Скорее туда! Смотри, Луна уже восходит!

Довольно долго на улице ничего не происходило, слышны были только возня вокруг ямы и тихие голоса. Потом тишину нарушил звонкий стук металла по металлу, и снова все стихло. Луна скрылась за тучей, и на лужайке сделалось совсем темно.

И вдруг пространство вокруг ямы осветилось. Несколько фонариков поймали в перекрестье лучей странное, необыкновенное сооружение. В глубине замысловатой ажурной конструкции высился ствол мортиры. Жерло его венчали два медных таза, склепанных вместе наподобие зернышка чечевицы. Сооружение тихо гудело, медные тазы, покачиваясь, парили в десяти сантиметрах от кромки дула.

У Сэма пронзительно, до тошноты заболела голова. Он кое-как вытащил пистолет из кобуры и взвел курок.

В этот момент на лужайке послышался шум потасовки. Сэм прильнул к окошку, но смог разглядеть только мелькание рук и ног, мохнатых когтистых лап. В один момент он заметил рыжую встрепанную головку, сердце его дрогнуло.

Она здесь.

«Все пропало», — мелькнула мысль. Почему пропало? С чего он взял? Но Сэмюелю было не до сложных логических построений. Сквозь усиливающуюся головную боль он увидел, что пришельцев оттеснили от сооружения. Гудение стало громче, в глазах потемнело.

«Чего я жду? — спросил себя Сэм и удивился, до чего простой привиделся ответ: — Луну».

Он прицелился в конструкцию над ямой, и в тот момент, когда из-за непроницаемого черного облака показалась серебристая каемка, а головная боль стала нестерпимой, Сэмюель выстрелил.

Чечевица из медных тазов подскочила вверх, закружилась и вдруг взорвалась, осыпав поляну мелким сухим порошком. Пронзительно закричала мадам Жабицкая. Что-то забормотали Богомоловы, забегали по поляне. «Дави их всех», — подростковым фальцетом завопили из темноты. Гудение разлилось над поселком. Теряя сознание, преодолевая мрак в глазах, Сэм одну за другой всадил семь пуль в ажурную конструкцию и рухнул на грязный, вонючий пол. Последнее, что он уловил гаснущим сознанием, был яркий свет и отблеск его на стене в форме сердечка.

Я честно думала, что все кончено, когда головная боль отпустила и я услышала, как орет Майк.

— Ах вы, гады болотные, — верещал маленький человечек. — Да я тебе уши поотгрызаю, кикимора пузатая, дай только добраться. Не сметь трогать моих друзей!

Мадам Жабицкая кинула в его сторону равнодушный взгляд и поплелась к яме, где сгрудились остальные: «не все потеряно…», «надо попытаться снова…», «избавиться от свидетелей…».

В который раз я приготовилась к битве не на жизнь, а на смерть, и вдруг участок залило светом, и через забор полезли фигуры в черной форме и бронежилетах. Жабицких и Богомоловых окружили и загнали в большой сетчатый контейнер.

Нас выпутали из веревок. Я поднялась, растирая руки, и подошла к мадам Жабицкой, поникшей за частой сетью.

— Ну что же вы? Люди могли погибнуть.

— Так то же люди! — презрительно хмыкнула мадам.

Не знаю, как историки отделяют одну эпоху от другой, но, на мой взгляд, именно в этот момент история нашей цивилизации окончилась и началась история другой — той цивилизации, в которой людям надо научиться жить и соседствовать с иными. Рожденными от земных женщин, но абсолютно другими, с нечеловеческой логикой и первобытным стремлением выжить.

Оказывается, Жабицкие строили ракету, чтобы забросить на Луну споры — свои и Богомоловых. Смешавшись с лунной пылью, они вместе с добываемым газом инициировали бы нужные мутации у газодобытчиков. Об этом рассказал констебль Сэмюель, когда я ему вручала грамоту «Чемпиону по стрельбе по тазикам».