Журнал «Если» - «Если», 2005 № 05

Конь — мужское начало, думал Руслан, и в комплекте с мечтой о высоком коне надо бы дать отсутствие отца в жизни мальчика, а также какую-нибудь гадкую женскую физиономию, мамочку, от которой хочется сбежать на край света… Хмыкнув, он полез в свой архив и выудил оттуда довольно неудачный фотопортрет Раисы.

Он провозился допоздна, а ночью ему приснились высокие кони, лишенные ног и плывущие, как корабли, над зеленой травой. И во сне он был настолько находчив, что подумал: вот интересно, что бы тут сочинил дедушка Фрейд?

— Ты заслужил отпуск, — сказал шеф. — Не спорь. Я знаю, как вы с Тимуром работали над последним заказом. То, что мы его сдали в срок, только ваша заслуга. Так что собирайся. Поедете в Урук-Басай на неделю. Там тихо.

— Спасибо, — сказал Руслан.

Он знал, что и похвалу, и отпуск он заслужил. На лацкане его пиджака рядом с буковкой «М» золотилось крошечное перо. Нагрудный знак, который выдавался крайне редко — «Золотое перо Мнемозины». И Руслан носил его с гордостью — как всякую честно заработанную награду.

В коридоре он встретил Лали.

— Поздравляю, — сказала она. — Шеф решил повысить тебе оклад. Саида в тихом бешенстве.

— Кто еще поедет в Урук-Басай? — спросил Руслан, имея в виду совсем иной вопрос: а не поедешь ли ты, Лали?

— Микаэл, твой оператор, еще Данияр из отдела матобеспечения.

— Что это за Урук-Басай? У нас там база, что ли?

— Очень тихое место, никакой цивилизации. Озеро, рыбные места, охота, лошади…

— Лошади? — Руслан невольно улыбнулся.

Он вспомнил, как выстраивал цепочку ассоциаций: морды боевых скакунов — изумленные глаза соседей (босые ступни, фартук с большим пятном на беременном животе, длинная майка на худом торсе подростка, коленки девочки, ее смех и убегающие ноги) — металлический женский голос (сладкий запах дешевой косметики, стоптанные тапочки, белье на веревке) — исчезающий вдали одобрительный мужской басок (жареная на сале картошка, нож с деревянной рукояткой, дешевые папиросы) — приятное ощущение напряжения в ступнях, так давно ему знакомое — легкое колыхание — прилетевший с реки ветер…

— Я, может быть, дня на два приеду, — сказала Лали.

Этого он и ждал.

Руслан позвонил в совет общины, секретарше Наине, спросил, не найдется ли высоких кавалерийских сапог на неделю, мол, кто-то из молодежи повадился на ипподром. Сапоги ему привезли перед самым отъездом.

Урук-Басай оказался небольшим одноэтажным городком, а база, естественно, была еще дальше и имела занятный вид — блочная пятиэтажка, окруженная всевозможными халупами с одной стороны и новенькими коттеджами с другой. До озера — минут пять ходьбы, до конюшни — все двадцать, но конюх, если с вечера попросить, утром приводил оседланных лошадей прямо к террасе, где завтракали под огромным желтым навесом.

Тимур на лошади выглядел так, что в цирк ходить незачем. Руслан отпустил ему стременные путлища на последнюю дырку, и ноги Тимура свисали ниже лошадиного брюха. Локти он растопыривал и поводья держал, как велосипедный руль.

— Вы можете для начала объехать озеро, — сказал конюх Ильяс. — Там тропа проложена. Потом, если угодно, покажу на карте еще маршруты.

И усмехнулся, глядя на всадников.

Руслану случалось ездить верхом: как-то лет в пятнадцать он угодил в лагерь с военно-патриотической подготовкой, там ребят учили еще стрелять из лука, а не только из пистолета и автомата. Но сейчас он все забыл, хотя воспоминания тела понемногу просыпались.

Тот удачный квазик с высокими конями получился потому, что он сам с восхищением смотрел когда-то на стройных всадников, отрешенных и прекрасных в своем плавании по высоким травам.

Усмешка Ильяса означала: орлятки мои, я буду крайне удивлен, если вы не вернетесь через полчаса, наездившись на всю оставшуюся жизнь.

Руслан первым выехал на тропу, Тимур — за ним. И тут оказалось, что в коллеге проснулась генетическая память. Он как-то очень быстро освоился в седле и даже ощутил удовольствие. Они послали коней рысью, подняли в галоп, и все у Тимура получилось просто замечательно; настолько замечательно, что всадники даже не заметили, как из виду исчезло мелькавшее между деревьями озеро. Очевидно, где-то проворонили развилку.

Оба не имели опыта передвижения по местности, лишенной дорожных указателей. Когда вздумали вернуться обратно, неправильно вычислили направление. И заехали в совершенно непонятные места.

Тут Руслан и вспомнил слова Лали: очень тихое место, никакой цивилизации. Здесь на десятки километров не было признаков человеческого присутствия. Первым оказалась изгородь из колючей проволоки, обнаруженная в кустарнике, куда сунулся мордой конь Тимура и отскочил, едва не стряхнув всадника.

Руслан спешился и исследовал странное явление.

— Электропастух, — сказал он. — Чтобы скотина не лазила.

— С какой стороны? — резонно спросил Тимур. И вдруг, хотя заготовил еще какие-то вопросы, замолчал. Что-то, видать, вспомнил, но делиться идеей не пожелал.

Это озадачило Руслана. Опять же — колючка, натянутая довольно низко, в расчете на коров, которые соберутся проползать под ней на пузе, что ли?

Решили ехать вдоль ограждения — авось набредут на стадо, а там уж подождут, кто-то ведь явится к вечеру доить скотину. Тимур, впрочем, предположил, что стерегут не дойный скот, а, напротив, лесных кабанов, чтобы не шастали по огородам.

В результате они выехали к заброшенной деревне, которая произвела на обоих удручающее впечатление. Небольшая, домов в десять, она выглядела так, будто ее покинули еще в первую мировую, хотя Тимур заметил телеграфные столбы, громоотводы на крышах, брошенную детскую коляску, ржавый кузов «Запорожца».

А вот дымок, тонкой струйкой поднимавшийся к небу из-за ветхого забора…

Как-то неожиданно он испугал их, двух взрослых и способных к сопротивлению мужиков, этот дымок. Они, не сговариваясь, отъехали подальше. И решили обогнуть двор по периметру, авось где-то забор окажется пониже и сверху удастся заглянуть.

До того они ехали по деревенской улице, а пустившись исследовать дымок, свернули и подобрались к его источнику со стороны огорода. Там, кстати, и забора уже не было, а только остатки плетня.

У костра сидели дети. Обычные мальчишки, в меру чумазые. Что-то пекли — так ворошат палочкой в золе картошку. На костер, надо думать, пошли заплетавшие колья плетня хворостины. Вздохнув с облегчением, Руслан и Тимур послали коней прямо на бурьян. Проминая его тяжелым телом, словно это была призрачная, а не живая креп-костволая полынь, усталые кони сделали несколько шагов, и дети увидели всадников.

Они замолчали, приоткрыв рты. Руслан теперь хорошо их видел и мог сосчитать. Шестеро пацанов, от семи до девяти, самому крупному, возможно, лет десять.