Журнал «Если» - «Если», 2006 № 02

Говорил он убедительно. А я все-таки сдаваться не собирался. Кто согласится встретиться на арене с самкой? Драться между собой самки имеют полное право. Это их дело, их ремесло, их умение. Но чтобы самец с самкой…

Именно поэтому я заявил:

— Нет, не доходит. Не понимаю.

— Все ты понимаешь, — зло сказал тренер. — И ради высшего рейтинга… Поверь, мы очень далеко можем зайти. Очень. Все еще только начинается.

Я сказал:

— Мне все равно. Вы знаете, что я на этот бой не выйду. Да и нет никакого резона драться с самкой. Я не смогу ее убить, она не сможет убить меня. Значит, гарантированно будет ничья. Гробить ради нее карьеру я не собираюсь.

— Нет? Ты не сможешь ее побить?

— Я не смогу себя довести до боевого состояния, не смогу ее возненавидеть с надлежащей силой. Это инстинкты, и против них не попрешь.

Тренер по идеологии покачал головой.

— Те, кто с тобой работал раньше, допустили большую ошибку. Ты слишком много знаешь о людях. И пытаешься играть по их правилам. Неудачно, крайне неудачно.

У меня на этот счет было другое мнение, но я промолчал.

Что толку в словах? Особенно, если они предназначены тем, кто не способен понять заключенный в них смысл.

На следующий день потолок моего логова заляпали чем-то скользким и холодным, словно крыло околевшей ледяной стрекозы, на завтрак дали жилистое мясо, а ближе к вечеру возле моего логова появился волночешуйный скальтник. Он уселся рядом со входом и, уверенно выстукивая на покрывавших живот чешуйках мелодию, запел скальту о бегстве трусливого отряда. Я знал, для чего это сделано, но терпел.

Ничего позорного в этом не было. Я не мог просто так, за здорово живешь, угробить свою карьеру. За счет моих боев воевала целая планета. Она находилась на самом краю Галактики, но это не спасало от врагов, с которыми стоит воевать не на жизнь, а на смерть. И воевали. А война требовала денег. Информационно-межгалактических, для покупки вооружения. Терпели лишения, копили деньги на яйцо гастарбайтера-воина. Потом надлежало заплатить специалисту, желательно димьянину, хорошо заплатить. Он, объехав несколько ферм по разведению мнемозавров, должен был выбрать крохотного, недавно родившегося ящера, выбрать по одному ему известным признакам будущего бойца, а потом…

Я не удержался и покачал головой.

У каждой расы есть своя планета, есть свой дом, место, где она родилась. И только у нас родины нет. Когда-то она, конечно, существовала. Но это было в незапамятные времена, и пока все мои исследования архивов, а я проводил их очень тщательно, не принесли никаких результатов, не дали мне названия планеты, откуда мы шагнули к звездам. Расы, которым мы принадлежим, сменяются одна за другой, а мы остаемся, для того чтобы сражаться и умирать, на потеху. Собственно, теперь мы только это и умеем.

Я ощутил во рту горечь, словно нализался ядовитой чечевицы.

Вот кто мы. Раса гладиаторов, раса вечных гастарбайтеров.

Ладно, не стоит на этом зацикливаться. О чем это я сейчас… Ах, да, после того как маленький мнемозаврик будет куплен, надлежит оплатить его обучение и тренировки. И оплачивать их следует до тех пор, пока он не будет готов к первому бою. Причем перед тем, как он первый раз выйдет на арену, требуется заплатить крупную сумму в виде залога за несколько пробных боев и лишь после этого, если он в самом деле окажется толковым воином, если им заинтересуется серьезная компания, если он и дальше будет показывать неплохие результаты, с него пойдет доход. Не такой большой, чтобы разбогатеть и начать скупать звездные корабли флотилиями, но достаточный для ведения войны с заклятым врагом, обладающим примерно такими же ресурсами, как и у тебя, не навешивая на свою планету долги, которые будут отдавать и отдавать многие и многие последующие поколения ее жителей.

К чему я это? Да к тому еще раз, что я не простой гастарбайтер-боец. О моей удаче молится целая планета. Может быть, еще и поэтому я до сих пор не проиграл ни одного боя?

Гастарбайтер.

Вот забавное словечко из далекого прошлого людей. Кажется, тогда, когда они всерьез еще не вышли в космос, так называли тех, кто очень нуждался в работе и добивался ее в чужих краях любыми средствами. Любой работы. В общем, упорные они были, эти древние гастарбайтеры. И уронить это славное звание, отказавшись…

Ладно, не надо патетики. Достаточно сказать, что уйти с арены мне не позволяла забота о судьбе целой планеты. На выращивание нового бойца у моих хозяев уже нет времени. Тотальная война — это вам не шуточки.

— Сладко ли тебе, Зак? — спросил меня на следующий день тренер по воспитанию.

Я подумал, что, кажется, могу невзлюбить его всерьез. И значит… Хм, а почему бы и нет? Что если слегка пошарить у него в памяти? Конечно, это не положено, и у меня есть с людьми особое соглашение, но они вынуждают меня принять этот бой, причем самыми грубыми методами — и почему бы мне тогда не проявить некоторую бестактность?

— Не хочешь отвечать? — поинтересовался Додик.

— А что ты хотел услышать?

— Ответ на вопрос, — пробубнил этот кретин.

Ну-ну…

Я проник в его память и пошарил в ней. Очень осторожно, словно вор, вознамерившийся стянуть из гнезда остроклювых соколов парочку яиц. Тренер моего присутствия даже не заметил.

Впрочем, меня ждало разочарование. Все сведения, касающиеся моего будущего, были аккуратным образом заблокированы. Получалось, люди мои действия предвидели. Вот тут я первый раз с того момента, как мне объявили, что я буду драться с самкой, почувствовал себя униженным. Это не помешало мне сунуть нос в другие области памяти. В одной из них меня ждала счастливая находка. Они не заблокировали сведения, касающиеся моей предполагаемой соперницы. И это была очень большая ошибка. Я обнаружил весьма любопытные факты.

Они многое объясняли. Дело в том, что самки — они вообще могут драться с кем бы то ни было, защищая своих детенышей. Так устроила природа. Нас, самцов, она наделила способностью превращаться в смертоносных монстров, но как без этого мы могли бы продолжить свой род? Вот природа и наложила на нас свои табу, ограничения. Самец не может убить самку, а та готова драться лишь для того, чтобы уберечь от опасности своего детеныша или чтобы раздобыть ему пропитание.

Однако природа не предусмотрела хитроумия людей. В отношении этой конкретной самки они учудили нечто особенное. Они ее буквально накачивают ненавистью к самцам. И ее детеныш… с ним они тоже затеяли забавную штуку. Но сейчас это не имело большого значения. Меня заинтересовала именно ненависть к самцам. Получалось, если приплюсовать к ней желание выиграть ради детеныша, она, моя соперница, могла меня и завалить. Может быть, даже не только выиграть схватку, но еще и убить.