Журнал «Если» - «Если», 2006 № 02

Опять я не о том думаю. Я выполнил приказание своих хозяев и принял бой. Теперь настало время подумать о себе, о том, как спасти свою шкуру. И нечего забивать голову мыслями об этой глупой соплюшке…

Хотя… хотя… а почему и не подумать?

Что бы сделал на моем месте настоящий политик из прошлого Земли? Кто-нибудь вроде Черчилля? Он бы учел все факторы.

Какие?

Ну, например, те, что делают этот бой невыгодным для меня. Мою противницу хорошенько психологически обработали, и она ненавидит всех самцов. Тут я ничего поделать не могу. За оставшееся время переубедить ее нет никакой возможности. Что остается? Второй фактор. Ребенок. И вот тут я кое-что могу сделать, поскольку здесь не все чисто. Как к месту оказалась некая информация, обнаруженная в памяти тренера…

Я поднял морду, взглянул в зеркало и сам себе подмигнул.

Да, вот он, единственный шанс свести драку к ничьей. Он самый.

Мораль?

А думали ли о морали мои хозяева, спокойно отправляя меня на верную смерть? Им, видите ли, надо во что бы то ни стало выиграть войну. Как будто войну можно и в самом деле выиграть, раз и навсегда…

Самка?

Что ж, у меня нет выбора. Я спасаю свою жизнь, и если выживу, получу не только ее, но и свободу. Самке же смерть не грозит в любом случае. Более того, сразившись со мной вничью, она останется на арене, а вот мне все равно придется уйти.

Да, я впервые опущусь до махинаций. Но и случай уникальный. Слишком многое стоит на кону. Кстати… Если я все-таки выживу, если получу свободу… то почему бы мне не получить вместе с ней еще и некую сумму наличными, чтобы не просить подаяния на улице? Особенно если учесть, что согласно кодексу гастарбайтеров-бойцов все заработанные мной деньги должны принадлежать моим хозяевам.

Что останется мне?

Я мрачно улыбнулся.

Все верно. Если не позаботишься о себе сам, никто другой о тебе не позаботится. Простой, не нуждающийся в доказательстве жизненный закон.

Еще мне нужна помощь, существенная помощь, хотя бы по части информации. Одному мне не справиться.

И значит, немного погодя мне придется вылезти из ванны и связаться по гиперговорилке с неким типом по имени Телланус. О нем ходит слава, что он может безошибочно угадать исход любого поединка. Чудес на свете не бывает, и значит, подобной прозорливости есть только одно объяснение. Какое именно, догадаться нетрудно.

Это было самое обычное интервью. Ритуал перед боем, с традиционными вопросами и ответами.

— Что вы можете сказать о режиме ваших тренировок?

— Он наилучший из всех возможных. Благодаря ему я сейчас в превосходной форме.

— Намерены ли вы удивить своих фанатов новыми, оригинальными приемами?

— О, да. У меня есть кое-что в запасе, и я надеюсь удивить не только зрителей, но и еще кое-кого. Сильно удивить, мощно удивить, костедробильно удивить.

— Что вы можете сказать о своем противнике?

— Он жалок. Выживший из ума старик, которому осталась одна дорога: с недолгим посещением богадельни прямиком на кладбище. Там его уже ждет могильная плита с надписью «Ничтожество».

— Каков ваш выигрыш от этого боя? Вам было обещано что-то в виде награды, если вы победите, кроме денег?

А этот вопрос откуда взялся? Не было его в списке, и тот, кто его задал, самым злостным образом нарушил ритуал.

Бесконечное мгновение я наблюдала, как два распорядителя со стеклянными глазами надвигаются на нарушителя, наверняка для того, чтобы увести его с конференции.

Кто он? Может, негодяя подослали конкуренты? Если так, то его нужно примерно наказать. Вот только толку-то с этого? Вопрос уже задан и на него нужно отвечать.

Что именно? Как я могу ответить на такой вопрос? Кажется, он связан с какими-то воспоминаниями…

Я вспомнила. Это было несколько недель назад. Тогда мы разговаривали с Кристиной.

О чем же?

— Чуть не забыла, — сказала Кристина. — По условию контракта тебе раз в полгода нужно проводить полное обследование. Мы и так опоздали.

После этого мы поехали в медицинский центр, причем уже в четвертый раз.

Там все были готовы к моему появлению — лишних людей я в коридорах не встретила. Только я и моя охрана. Она была нужна для того, чтобы оберегать меня от фанатов, и не только от них.

Конкуренты могли выкрасть куски моего боевого тела и скопировать.

Да-да, уже появились соперницы, которые пытались перенять мои приемы. А мы с Кристиной не для того разрабатывали идею заготовок, чтобы она растеклась по всем шоу! Своими бы когтями разодрала всех воровок!

Я сбросила плоть, убедилась, что она уничтожена, и позволила пристегнуть себя к медицинскому креслу…

Потом Кристина сказала, что мой мобиль подан, нужно только быстро проскочить по коридору к заднему входу. Мы и поспешили, но задний вход оказался в непривычном месте — к центру пристроили еще крыло, и нам пришлось проскочить через него почти бегом.

И тут случилось что-то странное.

В стене, открывшейся за поворотом, была дверь. Оттуда ко мне приближалось маленькое и жалкое существо. Оно было втрое ниже меня и вдвое тоньше. Совершенно беззащитное создание детского светло-зеленого цвета. Такими бывают только малыши сразу после того, как вылупятся из яйца. Потом они довольно быстро начинают выпускать коричневую мыслеплоть, чтобы слиться с землей и камнями. А потом уже учатся делать мыслеплоть разных цветов, осваивают боевые приспособления.

— Дизи, Дизи, стой! — кричала мне вслед Кристина.

Я обернулась и увидела, как она бежит ко мне, размахивая руками.

— Стой, не оборачивайся! Стой, как стоишь! — вопила она.

— Но там детеныш! — я вдруг поняла важную вещь. — Может быть, это мой детеныш? Я заберу его и узнаю!

— Нет-нет, стой, не оборачивайся, это не твой детеныш! Ф-фух! — она подбежала. — Пойдем, машина ждет, а потом я отвезу тебя туда, где ты получишь замечательную трапезу. Мне прислали классные стимуляторы массы! После этой трапезы твои бедра станут вдвое толще!

— Но я хочу обнюхать детеныша.

— Это не твой детеныш. Он забрел сюда случайно.

— А где же тогда мой?… — тут я стала вспоминать. — Одиннадцать или двенадцать трапез назад ты сказала, что его привезут сразу после боя с Донни Бей. Он тогда мешал мне тренироваться, и его забрали. Я одолела Донни, но потом было что-то… что-то было… я не помню! Я перестала думать о детеныше! Кристина, ты, наверное, не знала, что его привезли!

Я резко повернулась и увидела маленького, светло-зеленого, совсем без мыслеплоти детеныша.

— Иди сюда! — позвала я. — Иди ко мне!

И побежала к нему.

— Стой, дурочка, стой! — крикнула Кристина, но я и сама поняла: что-то не так. От детеныша не шла струя запаха.

Струю запаха выпускают матери и дети, чтобы найти друг друга, или самцы и самки в брачный сезон. Наверное, детеныш не понимал, что я его мать. Но он же бежал ко мне!