Журнал «Если» - «Если», 2006 № 11

Кажется, у нас успех. Отработал на ять. Публики пришло (частично и прилетело) существ сорок, многие с подросшими детенышами, торчащими из сумок. Мамаши, значит. Наше представление что-то вроде детского утренника.

Не исключаю, впрочем, что у нас не чистое шоу, а совмещенное с учебным процессом. Улавливать мои мысли ребятне в чистую радость, это даже я понял, а эволюционный ряд и всякое прочее образование идут полезным довеском.

То ли я клоун, то ли учебное пособие. Ну и ладно, если клоун. Разве мало среди землян желающих блистать на арене? Работаю на совесть, за что получаю приличную пищу и отдых в свободные часы. Прыткая почти не наказывает меня. А за что меня наказывать? Я лоялен. Нелояльным здесь худо. Живу себе, тружусь, приношу, надо думать, пользу и жду спасателей. Мой радиомаячок все еще работает. Ну не верю я, что меня бросили, отказываюсь верить! Им есть смысл меня вытащить хотя бы ради информации.

А я много чего могу порассказать! Во-первых, вот что дивно: сколько-то миллионов лет назад (сколько именно — еще не понял) на этой планете была жизнь, во всем сходная с Земной. Вот и говорите теперь о неповторяемости эволюции! Я вас и слушать не стану, потому что верю тому, что вижу.

Во-вторых, я просто обязан предостеречь руководство «Шанс Инк.» от повторения давней ошибки местных гуманоидов, во всем похожих на людей, насколько я понял, и особенно — в образе мыслей. Не надо нам такого счастья — две планеты, слившиеся в крепких объятиях, корежащие и сминающие друг дружку…

Как-то раз Клоп рассказал мне: есть такой астероид из мелких — Тутотис. На самом деле это не один, а два примерно одинаковых астероида, лежащие друг на друге. Но это мелкие тела! Недра всякого планетоида, имеющего в поперечнике от двухсот километров и больше, переходят в пластичное состояние, отчего планетоид со временем становится более или менее сферическим. А тут — планеты! Ежику понятно, что через несколько миллионов лет два шара сольются в один — разумеется, со всеми вытекающими отсюда геологическими последствиями. Они уже почти слились. Наверное, если взглянуть на Землю-118 со стороны, глаз не различит вытянутости планеты, и только кольцевой океан по экватору будет вызывать удивление.

Фильм о делении клетки, пущенный задом наперед. Со временем — через миллионы веков — сольются и ядра двух планет, придут в норму мантийные движения, уймется тектоническая лихорадка. Уже сейчас, при всех местных ужасах, она намного слабее, чем была в начале слияния!

Наверное, в катаклизме все же выжила какая-то группа людей. Где, как — не знаю. Возможно, этого не знает и Прыткая. О дальних потомках этой человеческой горстки я знаю только из картинок в эволюционном ряду.

Все крупные существа исчезли. Измельчали и люди. Наверное, их жизнь мало чем отличалась от крысиной. Тонко чуять и быстро убегать — вот и вся стратегия. Умение планировать в плотной атмосфере, перелетая с дерева на дерево, со скалы на скалу они приобрели как нельзя более кстати. Планета возвращалась к норме. Потомки людей, эволюционируя, уходили от прототипа все дальше и дальше.

Они вернулись к собирательству, потому что земледелие и скотоводство здесь невозможны, но вернулись на новом витке. Они больше не нищие, выпрашивающие у природы крохи со стола, и не воры, крадущие что плохо лежит. Они хозяева, диктаторы. Живая природа стелется им под ноги, а от ярости мертвой природы они защищены изумительной способностью предугадывать время, место, тип и силу катастрофы.

Вчера я сделал открытие: у двусумчатых мультипитающих нет науки. Хотя, пожалуй, лучше сказать так: у них нет того, что мы понимаем под наукой. Нет мучительного поиска с нагромождением ошибок на ошибки, создания все более сложных и капризных экспериментальных установок, научных направлений и школ, и я уже не говорю о борьбе за гранты. С их обостренными до предела чувствами, эмпатией, телепатией и невероятно острым умом они прекрасно обходятся тем, чем их наградила природа.

Каждое из этих существ само по себе сверхчувствительный измерительный прибор универсального назначения плюс гениальный интерпретатор. По легкому дуновению ветра, форме облачка, зацепившегося за вершину, по мерцанию звезд оно способно воспроизвести погодную карту на всей планете, не тратя на это никаких умственных усилий. Чисто инстинктивно. То же касается геологии, астрономии, истории, биологии, медицины, и я уж не знаю, чего недостает в списке. Вчера Прыткая, поддавшись на мои долгие уговоры, показала мне ряд мысленных картинок об истории Вселенной и строении мироздания.

Девяноста процентов увиденного я просто не понял! От остального — обалдел. Это, я вам доложу, нечто!..

В наш бы мир ее, на Землю-1. Как живую шпаргалку.

Только успел об этом подумать, как бац! Шлепок по мозгам. Шатнуло меня, взвыл, за череп держусь. Больно, между прочим! Ну ладно, ладно, это я пошутил, не надо меня наказывать…

Отпустило. Нет, это черт знает что такое! Звери как боги. Ведь Прыткая — зверушка на вид. Мало ли, что мультипитающая! Зато двусумчатая. Казалось бы, эволюционный вывих в сторону позавчерашнего дня, а поди ж ты…

На самом деле это я для нее зверушка. Хорошо еще, что она снизошла до меня, несмышленыша тупоумного, в мысленный разговор вступает. Вот интересно, сумел бы я объяснить устройство газовой турбины какой-нибудь человекообезьянке вроде проконсула?

Ну да, как же. Устройство рычага — еще может быть. При великом терпении.

Вот и я для Прыткой нечто вроде обезьянки-проконсула. Сколько между нами миллионов лет эволюции приматов? Да еще в таких собачьих условиях, какие здесь норма!

Интересно бы узнать: как она предугадывает приближение очередной катастрофы? Земные животные, я слыхал, тоже на это способны, и никто толком не знает, как и почему. Чуют вспучивание почвы? Ощущают характерные микросейсмы? Ориентируются на локальные изменения магнитного поля и состав просачивающихся из грунта газов? Все сразу?

В наш бы мир Прыткую, да в хорошую лабораторию, да поставить серию тщательно продуманных экспериментов… Увы, я реалист. Могу лишь наблюдать за ней и пытаться понять ее хотя бы на десять процентов так, как она поняла меня. Об экспериментах и думать нечего. Позволит она мне ставить над собой эксперименты, как же! Очень ей это надо.

А я, кажется, догадался, чего ей надо. Общественного признания и того, что называется социальным статусом! По-моему, до сегодняшнего дня ее тут не очень-то уважали. Сейчас вижу — Прыткая довольна. Детеныша нянчит и чуть ли не мурлыкает потихоньку. Изображает застенчивость — мол, что это вы, не надо мне цветов и оваций! Ну-ну. Кое в чем все гоминиды одинаковы.