Журнал «Если» - «Если», 2006 № 08

— Нам следует обсудить программу.

Бандар нагнулся и потер ноющий сустав.

— Я пока еще не слышал ни о какой программе, — заявил он.

— Различаю в твоем тоне доселе небывалые нотки горечи, — покачал головой Хаффли. — Возможно, впервые слышу, как ты говоришь искренне, от всего сердца.

— Вернее, от всей своей несчастной щиколотки, — поправил Бандар, — но это неваж…

В этот момент на столе появились две кружки эля, однако, подняв глаза, диспутанты увидели не грудастую молодую особу, принявшую у них заказ, а высокого, стройного мужчину с грубым шрамом, протянувшимся через чисто выбритый подбородок.

— Не возражаете, если я к вам подсяду? — спросил он и, не дожидаясь ответа, опустился на стул.

— Но у нас тут важный разговор, — запротестовал Хаффли.

— В моем заведении, — дерзко бросил незнакомец, — ни один важный разговор не ведется без моего участия.

— Вы — Рал Базуан, — догадался Хаффли.

Мужчина наклонил голову.

— Представьте, этот факт мне известен, — хмыкнул он. — Меня интересует, кто вы и, в особенности, почему подошли к моему салуну со стороны вон того обиталища ничтожеств и бездельников, что стоит на холме.

Наставник величественно выпрямился.

— Мы ученые Института исторических исследований на Старой Земле. Мы…

— В годичном отпуске, — перебил Бандар, — и решили, что будет неплохо осмотреть кое-какие местные достопримечательности. — Оглядевшись, он глотнул эля и заметил: — Довольно-таки красочное у вас заведение.

Базуан пронзил молодого человека подозрительным взглядом.

— И что именно, позвольте спросить, исследует ваш Институт?

Увидев, что Хаффли склонен ответить правду, Бандар поспешно постарался занять площадку:

— Ничего особенного. Некоторые странные мелкомасштабные явления отдаленного прошлого Земли. Для большинства из нас это скорее хобби, чем профессия.

— Э-э-э, простите… минутку… — приступил к делу Хаффли, начиная выходить из себя. Темно-багровый румянец пополз из-под воротничка к корням волос. Но Бандар опять не дал ему слова:

— Мой высокоуважаемый коллега, например, сделал сравнительное исследование стрижек на лобке, бывших в моде в восемнадцатом веке. Его знания в этой области никто не может оспорить. Уверен, что он будет счастлив поделиться с вами этими знаниями.

Базуан поспешно отстранился.

— Это совершенно необязательно, — заверил он, хотя в морщинках вокруг его глаз по-прежнему пряталось недоверие. — Но я хочу знать, что вы делали там, наверху, среди этих ночных горшков.

— Не пойму, о ком вы, — пожал плечами Бандар.

Большой палец Базуана ткнул в направлении Секвестранса:

— То место, откуда вы пришли!

— А, вот вы о чем! — воскликнул молодой человек. — Мы застряли в каком-то крошечном космопорте и попросили подвезти на их грузовой кляче. Но почему вы так скабрезно? Ночные горшки, подумать только! Они что, известны своим пьянством? Кстати, эль довольно неплох.

— Ладно, — кивнул хозяин отеля, поднимаясь. — Желаю хорошо провести время.

Не успел человек со шрамом отойти, как Хаффли набросился на ученика:

— Ты оскорбил меня!

— Это чепуха по сравнению с тем, что, по моему мнению, сделал бы Рал Базуан, посчитав, будто мы явились покуситься на источник его благосостояния.

Только сейчас до академика дошло.

— О… да, — едва сумел пролепетать он, — теперь я понимаю. Правильно мыслишь.

— Вряд ли у нас есть средства побороться с ним, — тихо продолжал Бандар, — если только у вас не имеются силы, о которых простой студент не слыхивал.

Хаффли припал к кружке с элем.

— Нет у меня никаких сил. Я просто хотел убедиться, наблюдается ли феномен телепатической утечки через границы между видами. В этом случае я объявлю гидромантам, что ситуация еще более скверная, чем предполагалось, охарактеризую бололо как опасных психов и порекомендую обитателям Секвестранса перебраться в другое место.

— Малабар вряд ли обрадуется такой новости, — предупредил Бандар.

— А что он сможет сделать? В конце концов, он натура созерцательная: медитирует и размышляет о святом.

— У меня создалось впечатление, что он без всякого труда способен замыслить убийства, драки и волнения. Недаром же упоминал о другом плане.

— А у меня создалось другое впечатление, — возразил Хаффли. — Скорее всего, они станут скрываться за своей стеной, залепив уши тем омерзительным хлебом, которым пытались накормить нас. Во всяком случае, на это он годен куда больше, чем для еды.

Снаружи раздался шум колес.

— Это автобус. Нам пора.

Они сели в первом ряду. Автобус скоро наполнился пассажирами, чьи костюмы, прически, цвет кожи и украшения говорили о том, что это пришельцы из дюжины миров. Когда все места были заняты, мотор зарычал, колеса завертелись и автобус медленно двинулся вперед, но тут же ненадолго остановился по знаку вышедшего из салуна мускулистого молодого браво в широкополой шляпе и леггинсах с бахромой, который ловко прыгнул на ступеньку и встал позади водителя.

Неуклюжая колымага на высоких колесах снова покатилась вперед, поднимая за собой облако песка и пыли. Хаффли наклонился к Бандару, словно желая что-то сказать, но ученик приложил палец к губам и одновременно кивком показал на человека, стоявшего рядом с ними. Парень не смотрел в их сторону, но у Бандара сложилось впечатление, что обладай его уши достаточной подвижностью, они бы сейчас тянулись к ним, как подсолнухи к солнцу.

Поездка была короткой и закончилась на краю неглубокой впадины, образующей природный амфитеатр. Автобус остановился, пассажиры вышли и стали рассаживаться на узких каменных карнизах, постепенно спускавшихся вниз, к широкому открытому пространству. Бандар впервые глянул сверху на орду бололо.

Эти создания стояли на задних ногах, совсем как люди, захватывая верхними конечностями горсти темных лишайников из нескольких охапок, разбросанных по природному бассейну. Ели они тоже почти как люди, открывая пасти и жадно жуя, хотя чтобы назвать весь эффект гуманоидным, следовало бы раздвинуть рамки определения, дабы включить в него существа в полтора раза выше Бандара, покрытые жесткой шерстью всех оттенков, от сероватого до темно-коричневого, и с черепами, увенчанными ярко выраженными краниальными гребнями, фиксировавшими огромные жевательные мышцы. Кроме того, у них имелись короткие, широкие и безволосые хвосты, которые, по мнению Бандара, могли служить средством для понижения избыточной температуры тела.

— Пойдем, — велел Хаффли и повел ученика к самому краю амфитеатра. — Посмотрим, в чем тут дело.

Горы лишайников молниеносно исчезали. Судя по виду, в стаде было не менее сотни взрослых бололо и совсем немного молодых.