Журнал «Искатель» - Искатель. 2009. Выпуск №04

— Я — адвокат фирмы «Парадиз-сити»! — с порога петухом прокукарекал он. — Что здесь происходит?

— И документы у вас есть? — с усмешкой спросил подполковник незваного гостя, неторопливо оборачиваясь к нему.

— Ес-тест-венно!

Адвокат протянул милицейскому начальнику красную корочку. Тот неторопливо взял ее, повертел в руках, затем раскрыл и громко зачитал:

— Банкетов Симон Измаилович!.. Адвокат!

Затем подполковник перевел взгляд на владельца корочки:

— Ну и что?

— Я буду присутствовать при всех следственных действиях! — самоуверенно заявил адвокат.

Оперативники улыбнулись. Подполковник неторопливо вернул документ слишком самоуверенному адвокату и щелкнул его по носу.

— Это не документ.

— То есть как не документ?

— Этот документ не подтверждает вашего права находиться здесь.

С Симона начала потихоньку слетать спесь.

— А что подтверждает мое право?

— Я еще и учить вас должен? — насмешливо спросил подполковник.

— Учить меня не надо! — закипел, как чайник, Банкетов. — Вы конкретно скажите!

— А если хотите конкретно, то будьте любезны подтвердить свои права работой в этой фирме или доверенностью, выданной вам теми, кто сюда послал.

— Меня хозяева фирмы послали!

— Вот пусть они это на бумаге с печатью и с подписями подтвердят, а разговаривать с человеком с улицы у меня нет ни времени, ни желания. Прошу очистить помещение.

Щелчок по самолюбию адвоката был чувствительный. Симон завертелся как уж на сковородке.

— Я вас сейчас соединю по телефону с Помпеем.

— Ни с Помпеем, ни с Цезарем не надо меня соединять! — оборвал его на полуслове подполковник. — Или приказать, чтобы вас вывели?

К Банкетову сразу подступил милиционер с автоматом.

Лиза не могла понять, из-за чего, собственно говоря, на ровном месте возник конфликт. Извечные неприязненные отношения правовых и силовых органов или нечто другое? Адвокат сам дал ответ на этот вопрос. Косясь на автомат, извиняющимся тоном он сказал:

— Я хотел бы присутствовать при описи тех документов, что вы собираетесь изъять. За доверенностью пока съездишь туда-сюда, да пока ее напишут, три часа пройдет.

Оперативники молча переглянулись, а подполковник успокоил адвоката:

— Никаких документов на этот раз мы изымать не будем. Если нам по следствию что-нибудь понадобится, вот тогда вы их и принесете, заверенные как положено. В своем дерьме, господин адвокат, копайтесь сами!

Лиза видела, как повеселело лицо Банкетова, будто он попал на презентацию в ресторан «Прага»: куда-то пропал гусарский гонор, и появились лакейские замашки. Адвокат, изящно изогнув спину, протянул подполковнику на прощание руку:

— Честь имею — адвокат Банкетов!

Он раскланялся на четыре стороны и, еще раз с опаской глянув на автомат, быстро вышел из кабинета.

— Э-э, — крикнул ему вслед капитан Стецкий, — а дамам ручки поцеловать?

— Ну и хлыщ! — восхищенно обронил кто-то из оперативников.

— Вернется он?

— Вряд ли!

— Одно слово — Банкетов!

— Пристраиваются же люди!

А работа оперативников потихоньку двигалась вперед. Труп погрузили на носилки и унесли. У Лизы, у Гурьевны и у Гапы взяли показания. Подполковник уехал, но появился на «Шкоде» Мыкола — молодой парень лет тридцати. Стеснительные жесты, добродушное крестьянское лицо, чистая детская улыбка. Поставив машину, он с опаской зашел в офис родной фирмы и с порога заявил оперативникам:

— У меня с Кузьмичем есть это самое, что обычно нужно от меня, как от потенциала!

— Что-что у тебя есть? — едва сдерживая смех, строго спросил его капитан Стецкий, оставшийся здесь за старшего.

— Если вы думаете, что произойти то, что произошло, это мы, то не хотел бы я быть на вашем месте. Я не адвокат, но у меня полно в штанах. Доказать — мне раз плюнуть! Пойдем, я вам покажу!

— Что ты нам покажешь? — Капитан хмуро свел брови.

— Вспомнил! Алиби покажу! Под завязку!.. А вот чек! — Мыкола пошарил в кармане и вытащил оттуда кассовый чек с бензозаправочной станции, на котором обычно указывается время заливки бензина. Он передал его капитану, затем полез в другой карман и достал накладную.

— А это что за накладная? — спросил капитан.

Мыкола в качестве второго алиби представил накладную, выписанную и заверенную печатью поставщика огнетушителей.

— Кузьмич дал, документ на него, на Кузьмича! Что не злодей. Сказал, вы только ей поверите. Он не хотел этого, но она сама пошла, без закуски. А я за рулем, мне нельзя. Кузьмич сказал, почему не выпить, раз есть повод. Вот, видите, здесь печать, а внизу Кузьмич. Хоть он сейчас и пьяный, но ищите в другом месте. Стрелял не он.

— А ты откуда знаешь, что он убит выстрелом.

Мыкола удивленно смотрел на капитана.

— Так Гапа ж кричала, что она следующая.

— Что ты врешь? — вскинулась старушка. — Я всего лишь просила тебя отвезти меня домой.

— Так на «скорой» можно было уехать! — Мыкола такими же удивленными глазами, как до этого смотрел на капитана, воззрился теперь на старушку.

— С покойником? — возмутилась Гапа.

— Все мы там будем! — философски заявил Мыкола.

— Чтоб у тебя, урод, язык отсох.

— А чего было меня ждать, — продолжал рассуждать вслух сторож-водитель, — я, может быть, как неясная личность, буду на провокацию проверяться. Милиция не ошибается, но тоже. Если капитан скажет «пошли», я очень понимаю, что непозволительно без вас будет мне одному, как и вам, но что поделаешь? Тогда пешком поедете на метро.

— Златоуст ты наш удивительный! — сказал капитан, возвращая Мыколе кассовый чек на бензин и накладную на огнетушители. — А не видел ли ты чего-нибудь подозрительного в эти дни, ты ведь еще и сторожем работаешь?

— Да, я сторож. Труд не возбраняется человеку, он, как обезьяна, сделал его. Надысь — было дело.

Оперативники встрепенулись и подняли головы. Может быть, им даже повезет и через чертополох нескладной речи сторожа пробьется тонким ростком след преступника.

— Ну, говори, что за дело?

В кабинете установилась тишина.

— Прошлой ночью… нет этой! Нет… прошлой!.. Я когда сплю, то вижу беспробудный сон. Смотрю, а во дворе кто-то шастает. Я проснулся и думаю, сплю я или еще не проснулся? И тогда я себя ущипнул. И говорю это как человек, которому и просто, и не дай бог увидеть наяву это! Оказывается — наяву! Значит, не сплю! И что же дальше? А он встал и не двигается. Как бы это!

— Кто он? — перебил Мыколу один из оперативников.

На него сразу вызверился Стецкий:

— Не перебивай, а лучше записывай, а то мы тут до утра прокантуемся.

— Что записывать?

— Все записывай!

— A-а на чем я остановился? — спросил отвлекшийся от рассказа Мыкола.

— Что прошлой ночью под окном остановилось это!