Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №01

— Опять эти проклятые сигареты! Разве вы не можете хотя бы несколько часов не курить? Я уже вижу вы не тот человек, который нужен для этой миссии!

Он бросил последний, испепеляющий взгляд и удалился.

Вот это дела! Второй раз за вечер он набрасывается на меня. Видно, не очень-то я понравился господину Гиммлеру. Может, следует считать себя уже отстраненным от проведения операции, порученной мне Гитлером? Раздавив сигарету каблуком сапога, я немного ошеломленно думал, что же мне делать дальше. К счастью, на помощь пришел адъютант фюрера — он все слышал.

— Все не так страшно, — сказал он. — Рейхсфюрер распекает всех подряд, а через несколько минут уже и не помнит. Он, верно, взвинчен сейчас чем-нибудь, а когда он в таком состоянии, никогда не знаешь, как себя с ним вести. Идите спокойно к генералу Штуденту и обговорите с ним свои дальнейшие действия.

Я последовал его совету и вернулся в кабинет. За несколько минут все было решено: утром я вылетаю с генералом в Рим. Официально я буду его адъютантом. В то же время полсотни бойцов моего ударного отряда вылетят с берлинского аэродрома на юг Франции, а оттуда отправятся в Рим с частями первой аэромобильной дивизии, должной прибыть на итальянский фронт.

— Остальное решим на месте, — подытожил генерал. — Надеюсь, что наше сотрудничество даст хорошие результаты. До завтра.

Сначала телефонный звонок. У аппарата лейтенант Редль.

— Что происходит? — кричит он возбужденно. — Мы с нетерпением ждем вестей...

— Нам поручена важная операция. Отправление завтра утром. Я не могу объяснить подробнее по телефону. Мне необходимо еще подумать, свяжусь с вами позже. А сейчас первый приказ: в эту ночь никто не должен спать. Все автомашины должны быть готовы к отправке, надо будет перевезти кое-какое снаряжение. Я беру с собой пятьдесят человек, только самых лучших, и в первую очередь тех, кто знает итальянский язык. Сейчас составлю список, вы сделайте такой же со своей стороны, потом сравним их. Приготовьте колониальное обмундирование для всех и сухие пайки для парашютистов. Все должно быть готово к пяти часам утра. Как только приму решение, сообщу.

В Чайном домике я попросил дежурного офицера предоставить мне кабинет и прислать секретаршу, которая немедленно передавала бы мои приказы моему отряду. Эти требования были немедленно выполнены. С чашкой крепкого черного кофе в руках — я был слишком взволнован, чтобы есть — я попытался спокойно обдумать положение. Какое оружие, какое снаряжение, сколько взрывчатки необходимо взять для пятидесяти человек? Рассмотрев подробно каждый пункт, я составил длинный список. Мой небольшой отряд должен обладать максимальной огневой мощью при минимальном весе груза. Возможно, придется десантироваться с самолетов. Я предусмотрел по два пулемета на группу из девяти человек, остальные будут вооружены автоматами. Конечно, гранаты, но не с длинными ручками, а маленькие, «лимонки», которые можно положить в карманы. Кроме того, взрывчатка — килограммов тридцать будет, наверное, достаточно -мы возьмем английскую взрывчатку, привезенную из Голландии, она превосходит немецкую по качеству. Плюс различные детонаторы и взрыватели, в том числе и замедленного действия. Необходимы каски колониального варианта, белье, продовольствие на неделю и сухие пайки на три дня пути. Я немедленно передал этот первый список в Берлин, затем начал выбирать из своих людей тех, кто любой ценой должен принять участие в операции. Вскоре список был готов. Я вызвал на связь Берлин. Ответил Редль.

— Мы здесь все в мыле, — начал жаловаться он. — Каким образом, по-вашему, мы должны успеть к трем часам утра? Ваш список слишком велик...

Я его решительно оборвал.

— Это еще не все. Я отправляю вам дополнительный перечень. Я тут не загораю. Я только что говорил с самим фюрером и с рейхсфюрером СС. — Я почувствовал, что это сообщение заставило его прикусить язык, и добавил: — Сам фюрер поручил мне проведение этой операции. Хорошо, теперь сравним наши варианты кандидатов в отряд.

За исключением одного или двух человек, мы назвали одни и те же фамилии.

— Тут настоящий бунт, — сказал мне Редль, — все, без исключения, хотят участвовать в операции. Никто не хочет отстать.

— Сообщите всем немедленно имена отобранных, это успокоит и тех, и других. И не теряйте времени. Заканчивайте подготовку.

Я положил трубку и спросил себя, что я мог забыть. Ах, да! Мне нужны еще радиостанции и особенно надежная радиотелефонная связь. Значит, необходимо оставить в Берлине человека для связи, получить шифры, по крайней мере, на месяц, установить несколько сеансов: чем больше, тем лучше, как днем, так и ночью. Я отправил еще одну телеграмму. Наши сообщения передавались под грифом «Совершенно секретно, дело особой государственной важности». Мы должны соблюдать большую осторожность. Если бы итальянцы или их секретные службы узнали о наших планах, все наши усилия оказались бы напрасными.

Но это еще не все. Постоянно на ум приходили новые детали: необходимы трассирующие пули, на случай, если придется вести бой ночью, ракетницы, медикаменты для больных и раненых, а также одного или двух фельдшеров. Может быть, нам понадобится и гражданская одежда для офицеров. Таким образом, список постоянно пополнялся, и я много раз звонил в штаб-квартиру в Берлине, где царила лихорадочная активность.

Только к трем часам утра я смог подумать об отдыхе. Ординарец проводил меня в подвальное бомбоубежище. С двух сторон центрального коридора тянулись ряды помещений в виде ниш, похожие на каюты парохода. Хотя кровать была удобна, я не мог заснуть. В этом подвале я чувствовал себя неуютно, а шум вентиляторов действовал на нервы. Но, по крайней мере, я мог спокойно думать. Первый раз за день я в полном объеме оценил трудности, которые предстояло преодолеть. Во-первых, необходимо было обнаружить местопребывание дуче. Но, допустим, мы успешно разрешим первую проблему, — что делать дальше? Без сомнения, Муссолини содержится в надежном месте и строго охраняется. Будем ли мы вынуждены штурмовать крепость или тюрьму? Это второе. Мое перевозбужденное воображение уже рисовало разные яркие картины; я ворочался на постели, пытаясь отогнать мысли, но они возвращались снова и снова. Неужели мне поручили миссию, которая приведет прямо в рай (или в ад)? Как бы то ни было, это даст возможность показать, на что я способен — не бежать от риска или, в крайнем случае, достойно покинуть сей прекрасный мир.

Внезапно пришла мысль, что я еще и отец семейства. А я ввязался в серьезную авантюру, даже не подумав о завещании. Включил свет и занес на бумагу свою «последнюю волю». Затем, поняв, что уснуть все равно не смогу — к тому же было уже почти шесть часов, — вышел, все еще в пижаме, из своей «каюты» и спросил у ординарца — эти бедняги, кажется, никогда не спят, — где я могу принять душ. Добрый шотландский контрастный душ — то ледяная вода, то почти кипяток — унес все мои заботы. Без пятнадцати семь я уже сидел за завтраком в Чайном домике. Теперь во мне проснулся зверский аппетит, ординарец сновал, как челнок, между кухней и обеденным залом за блюдами, которые я заказывал. За окнами влажные от росы поля начинали куриться под первыми лучами восходящего солнца.