Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1993 №02

Толпа опять зашумела, раздвинулась и образовала неширокий проход. Все замерли в ожидании. И вот в окружении приближенных не спеша прошествовал к пирогам литунга Мбукусита Леваника. Грузный пожилой уже человек в этот жаркий солнечный день был одет в неизвестно откуда взявшийся здесь, в тропиках, черный старомодный фрак и такой же черный цилиндр. Некоторые из приближенных, обернутые у бедер в шкуру леопарда, занимали высокое положение в племени. Другие, в обычных брюках и в белых рубашках, представляли администрацию. Министр провинции (так называется руководитель администрации провинций), высокий, крупный мужчина, сказал короткое напутственное слово, после чего литунга, поддерживаемый слугами, ступил на пирогу и исчез под белым шатром.

Гребцы уперлись длинными узкими веслами в дно реки, и пирога, сопровождаемая криками африканцев и боем тамтамов, постепенно убыстряя ход, пошла вдоль насыпи. За ней двинулась вторая — с оставшейся незамеченной во время церемонии супругой литунги. Вслед за ними устремились сотни небольших пирог и каноэ.

Флотилии предстояло пройти по залитой долине около 20 километров. Но спешить путешественники не будут. Они сделают остановку у одного из островов, попируют, отдохнут и только к вечеру прибудут на «зимнюю квартиру» в Лимулунгу, где их ожидает не менее торжественная встреча с сородичами.

...Вновь с Аликом я встретился только на пароходе. Что-то с ним произошло. Такой общительный, благожелательный, он стал мрачнее тучи. Я пытался заговорить с ним, но он только хмурился. Потом подошел ко мне, извинился:

— У меня неприятность... Очень серьезная...

История действительно оказалась прескверная. В больнице вместе с ним работала медсестрой местная девушка — Моника. И вот ему сообщили: вчера она неожиданно уехала — отправилась к родным в деревню. А на прощанье заявила, что уезжает рожать «белого ребенка». Ребенок, мол, от Алика...

— Но это неправда, неправда, — повторял он.— Да, она проявляла уважение, старалась угодить. И я симпатизировал ей, можно даже сказать — мы дружили, но не более...

Ничего, собственно, чрезвычайного в том происшествии, о котором рассказал нам Алик, по здешним понятиям и не было. По обычаям племени муж вправе оставить свою жену, но обязан обеспечить пропитание для нее и детей. В данном же случае речь шла о «белом» отце. История тоже довольно обычная. И что греха таить, многие девушки мечтают родить белого ребенка. Но если европеец жениться не собирается, он обязан уплатить некую сумму в пользу матери и ребенка. Тогда все претензии к нему снимаются. Об этом как раз и сообщили сегодня Алику его африканские друзья.

— Не Бог весть какая требуется сумма, но с какой стати? Да и в посольстве узнают — не похвалят. А главное — скоро приезжает жена... Пойду-ка я сегодня к самому министру и все расскажу.

— Но ведь он будет на празднике,— напомнил я,— примет ли?

— Примет,— Алик улыбнулся. — Вы не поверите, в Африке врач — тот же колдун, очень высоко почитается. Впрочем, министр — человек образованный, и мы с ним друзья. Кстати, вы хотели взять у него интервью?

...Министр Сийомунджи был очень любезен и рассказал нам о долине Баротсе много интересного. Это воистину благодатный край. Живущий здесь народ баротсе (его еще зовут лози) никогда не знал голода. Влажные плодородные почвы дают по два урожая в год. На сочных травах тучнеет скот. В воде столько рыбы, что хватило бы на всю Замбию.

Долина, где живет одна треть 300-тысячного населения провинции, в состоянии, наверное, прокормить и всю страну, но не дает и малой толики того, что могла бы. Не хватает заводов-холодильников для хранения продуктов и сети дорог, чтобы перевозить их в другие города. Кстати, на строительстве дорог заняты минские грузовики, закупленные Замбией. И министр сказал немало лестных слов в адрес наших механиков, обслуживающих их.

— Тут работают и несколько советских врачей, но...— он многозначительно посмотрел на Алика,— я пока воздержусь говорить о них.

Тот вспыхнул:

— Вы уже знаете?.. Но это же не правда!

Сийомунджи пожал плечами:

— Но в больнице утверждают, что девушка была влюблена в вас и не скрывала этого.

Алик только беспомощно развел руки.

— Мой друг, допустим, я верю вам. Но было бы неплохо еще убедить и других. А для этого необходимо, чтобы она назвала настоящего отца ребенка...

— Я знаю Монику,— воскликнул молодой человек,— она хорошая девушка. Хотя я не понимаю, что заставило ее солгать, думаю, если бы мне довелось спросить ее...

— Вот и отлично! Если вы уверены в том, что только что сказали, я дам вам людей, вы отправитесь к Монике и в их присутствии зададите свой вопрос... Согласны?

— Ну конечно!—Алик был неподдельно рад.

— А к вам,— министр повернулся ко мне,— есть предложение: принять участие в этой маленькой экспедиции. К тому же в вашем посольстве тоже, наверное, хотели бы знать правду.

— В посольстве, думаю, и так поверят моему другу,— медленно сказал я.

Хотя, по правде говоря, совсем не был в этом уверен. Вряд ли там станут разбираться — вышлют на родину в два счета. Доказывай потом, что ты не верблюд. Мне, естественно, хотелось поддержать товарища, но... нужно было возвращаться к своим делам.

Тут я поймал взгляд Алика. Его можно было понять: поддержка в таком необычном предприятии была бы, разумеется, как нельзя кстати. Да и меня уже захватил азарт. Когда еще представится возможность окунуться в самую «глубинку» Африки?

— А сколько это займет времени? — спросил я.

— По реке до деревни, мне говорили, будет километров сорок. Беда в том, что у нас сломалась моторка. Но я могу предложить лодку с гребцами. Они опытные местные люди, послужат и проводниками, и охраной. Так что путешествие продлится не более двух-трех дней.

Министр ошибся. Путешествие затянулось.

Вверх по Замбези

Рано утром у пристани нас ждала команда гребцов во главе с Мусукой, невысоким коренастым парнем. Шестеро его подчиненных были крепко сложенные, мускулистые молодые люди. Они пригнали длинную, метров в десять, узкую лодку.

Мы взяли с собой лишь самое необходимое, в том числе, по совету Сий-омунджи, и ружье — поохотиться. Провизии и денег он брать не советовал. Деньги там хождения не имеют, а продуктами, по его словам, нас снабдят повсюду в изобилии.

Мы с Аликом расположились на палатке и других мягких вещах спереди лодки, остальные — позади. Гребцы сдвинули лодку с места и, выйдя на простор, стоя во весь рост, начали с такой силой бить веслами по воде, что лодка стремительно помчалась вперед.

Баротсе — с детства тренированные гребцы. С кажущейся легкостью и неутомимостью они энергичными движениями гнали лодку вперед. Но вот все выше поднимавшееся солнце стало донимать и их. Пот струился по спинам.