Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1993 год

— Я думала об электричестве...— Рот ее судорожно передернулся. Я решил, что она вот-вот заплачет. Но она взяла себя в руки.—... Об электричестве — всегда об одном и том же, много часов подряд, и больше ни о чем другом. Под конец становится скучно. Просто надоедает, вот. Больно? Наверно, нет.

— Вот видишь,— произнес Трувер.

Вместо ответа я лишь покачал головой. Я все меньше и меньше верил словам девочки, ибо между ее теперешним состоянием униженного смирения и прежним, в корпусе Д, настороженным, исполненным нескрываемого презрения, была непостижимая разница, и от этого на душе делалось горько. Очевидно, доктор Марта была права: физическое здоровье девочки не страдало. Эти постыдные, бесчеловечные методы в первую очередь были призваны ломать волю и характер!

— А теперь отдыхай, Алике,— сказала ей Марта. — Сегодня ты была умницей. Я тобой довольна. А часика через два мы продолжим.

— Так что скоро ты сможешь вернуться к себе в палату, —прибавил Трувер.— Но, конечно, при условии, если и впредь будешь правильно думать — сосредоточиваться только на Э-ЛЕК-ТРИ-ЧЕС-ТВЕ.

Когда он с поистине садистским наслаждением произносил последнее слово, состояние Алике внезапно изменилось; внешне этого не было видно, но я вдруг почувствовал, как на меня словно пахнуло свежим ветерком, развеявшим грустные мысли и горькие сомнения, овладевшие было мною.

Я внимательно наблюдал за Алике. Нет, я не мог ошибиться. Быть может, девочке не понравилось, что ей снова тыкают? А может, ей просто было неприятно разговаривать с Трувером? Как бы то ни было, но выражение ее лица переменилось за секунду: в глазах Алике засверкали знакомые мне мятежные волевые искорки. Она окончательно пришла в себя — это было видно по ее взгляду. Конечно, она ответила профессору очень вежливо и с искренним смирением, однако ж тон явно не соответствовал сказанному — во всяком случае, мне показалось, что в ее голосе прозвучал глухой протест, и даже скрытая угроза:

— Будьте спокойны, господин директор...

Обращение «господин директор» она подчеркнула особо, проговорив его по слогам так же, как Трувер слово «электричество»; меня поразило и само обращение — от нее я это услышал впервые.

— Будьте спокойны, господин директор, я постараюсь вести себя хорошо. Я буду слушаться и думать только об электричестве, изо всех сил, обещаю.

Я мельком взглянул на Марту и по ее безрадостному виду понял, что она также заметила перемену в состоянии Алике и обратила внимание на ее странный тон. А Трувер не заметил ничего — он радостно потирал руки.

Мы вышли из палаты.

— Замечательно,— заключил профессор — Ее поведение обнадеживает. Я же говорил, что сумею ее укротить. Вы тоже молодчина, Марта. Дозировка соблюдена безукоризненно. А как Марк?.. Он в другом крыле,— пояснил мне Трувер.— Желаешь посмотреть?

— Его, как я догадываюсь, тоже лечат интенсивно?

— Совершенно верно. После вчерашнего фокуса им обоим это необходимо.

— Нет уж, спасибо. С меня хватит и того, что я уже видел.

— Состояние у Марка почти такое же, как у Алике, — поколебавшись, ответила Марта.— Похоже, он угомонился. Но...

— Что такое, Марта? Что вас смущает?

— Если честно, профессор, я думаю, наш метод действует на них недостаточно эффективно. Под напряжением они действительно паиньки, но стоит его отключить, как они тут же приходят в себя.

Однако сомнения Марты ничуть не смутили профессора.

— Вы слишком недоверчивы, Марта,— решительно заявил он.— А я уверен — скоро будет настоящий эффект... во всяком случае, ты сам мог в этом убедиться,— усмехнувшись, прибавил он и дружески потрепал меня по плечу — Ведь ради этого ты и прокрался сюда, не так ли? Чтобы увидеть все своими глазами? Ну и как, разве мы похожи на извергов?

VI

Профессор напоминал мне евнуха, толкующего о прелестях любовных утех; однако вразумить Трувера ничем невозможно, «укоризненно молчал, продолжая покорно выслушивать его самодовольные разглагольствования. Вскоре мы вышли из изолятора и пошли пройтись по парку.

— Кресло, которое помогает Алике сосредоточиться, я решил сделать наподобие электрического стула. Однако ж форма сама по себе еще ничего не значит. А Марта напрасно тревожится. Она немного нервничает. Надо бы дать ей передохнуть... Но только не говори мне про изуверские методы,— внезапно переменил он тон.— Не забывай — поиски новых видов энергии испокон веков сопряжены с жертвами. Вспомни про взрывы метана в шахтах. А силикоз легких? Он, как и метан, продолжает убивать людей с тех пор, как начали добывать уголь. Так что по сравнению со всеми этими бедами мой метод — детская забава, и только.

У меня не было ни малейшего желания обсуждать с этим человеком подобные темы, но любопытство по-прежнему не давало мне покоя.

— Но как родилась идея самого метода? Это — плод абстрактных расчетов или результат лабораторных опытов?

Трувер охотно пустился в пространные объяснения:

— И то и другое. Сначала я шел как бы на ощупь...Я тогда и не думал, что когда-нибудь придется опробовать на моих пациентах действие электрических импульсов. Откуда мне было знать, что детей надо еще готовить — учить сосредоточиваться и направлять свои способности в нужное русло? Оказалось, что без шоковой электротерапии все мои грандиозные планы летят к черту.

— Грандиозные планы?..— переспросил я.

— Да-да, грандиозные...— серьезно проговорил он. — Идею использовать электричество для развития определенного рефлекса, в данном случае у детей, я почерпнул из наблюдений некоего доктора Виттона. Доктор Виттон попросил нескольких человек, так называемых медиумов, ответить, случалось ли с ними в детстве нечто такое, что потом способствовало проявлению их удивительных способностей. Ответы показали, что многие из них в возрасте до десяти лет пережили одинаковый опыт — шок от электрического разряда. Так вот, приводя показания медиумов, он, однако, отмечает, что Мэтью Мэннинг, по его собственным словам, не помнит, чтобы с ним в детстве произошло что-то подобное. Тем не менее, опросив родителей мальчика, он узнал, что однажды его мать, беременную им, сильно ударило током... Теперь улавливаешь, на чем основан метод, определивший мои будущие планы?

— Я уже многое успел узнать о тебе, но твои планы продолжают оставаться для меня тайной за семью печатями.

— Ну ладно... Но сначала напомню, как безрадостно обстоят дела с энергией в мире и, в частности, во Франции, а также с перспективами на будущее. Нефть дорожает с каждым днем, через несколько десятков лет ее вовсе не станет. Добыча угля обходится слишком дорого, а источники иссякают прямо на глазах. И потом он нещадно загрязняет атмосферу. Уран? И его источники не вечны, к тому же против атомных станций протестует уже весь мир. У нас нет возможности хранить смертоносные отходы ядерного топлива сотни лет. Ядерно-водородный синтез? Исследования в этой области то и дело заходят в тупик и дадут положительный результат, может, через несколько столетий.