Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1993 год

— Глядите же, Марта,— вдруг воскликнул я.— Это еще не конец.

Теперь в обоих корпусах, поглотивших двор и слившихся воедино, мерцал мягкий свет, который мало-помалу становился все более слабым. И детей уже не было видно. Протянув руку вперед, я дрожащим от волнения пальцем указал Марте на ваттметр, определитель мощности психической энергии. В отличие от своего собрата, указателя электрической мощности, который разнесло вдребезги, этот остался целехонек и продолжал светиться, в то время как его стрелку по-прежнему заклинило на отметке сто мегаватт.

И вдруг эта стрелка поползла в обратном направлении. Я следил за ее ходом как зачарованный. Но сейчас она двигалась не плавно, а скачками, наподобие секундной, только с более продолжительными паузами. Расстояние от ста до пятидесяти мегаватт она преодолела за несколько минут — за это время свет почти погас и наступила темнота, вернее — сумерки.

И вот в образовавшемся полумраке случилось последнее из чудес, когда-либо происходивших в психиатрической больнице профессора Трувера. На сей раз оно выразилось в левитации, феномене не новом и довольно хорошо изученном, о котором писали многие: и ученые, и люди, далекие от науки,— те, кто более или менее глубоко проник в тайну так называемых сверхъестественных явлений.

От единого корпуса ДМ вдруг отделились два неясных силуэта, два хрупких детских тела и воспарили в воздухе, подобно ангелам. В последних проблесках света я узнал их: это были Аликс и Марк. Решив, наверно, что роли их сыграны, взявшись за руки, они вырвались наконец из ненавистной психушки. Я видел, как они перелетели через внешнюю ограду и исчезли из глаз, тихо-мирно приземлившись, как я думаю, где-нибудь подальше от этого зловещего места. Следом за тем стрелка ваттметра резко упала до нуля, и психиатрическая больница провалилась в ночь и тишину.

Доктор Марта по-прежнему стояла рядом, она уже немного успокоилась, но по ее потерянному виду я догадался, что она совершенно ничего не понимает в происходящем. Не знаю почему, но растерянность Марты огорчила меня даже больше, чем ее давешняя возбужденность. И я было собрался растолковать ей, что к чему,— мне очень хотелось, чтобы она хоть сейчас могла выслушать меня до конца. Но, поразмыслив немного, я отбросил эту затею. Марта осталась такой же, какой была — о психике детей она продолжала судить только по сведениям, почерпнутым из книг: ведь личного опыта у нее никогда не было. Для Марты весь вопрос заключался в «самопроизвольном выбросе энергетических зарядов», но это непонятное определение она тоже где-то вычитала, а потом зазубрила, так и не постигнув его истинный смысл.

В таком случае к чему было тратить впустую красноречие, хотя бы из самых чистых и возвышенных побуждений? И, отказавшись от роли случайного наставника, я просто решил ее утешить.

— Марта, дорогая Марта,— сказал я, не мудрствуя лукаво,— вам уже нечего бояться полтергейстеров. Они больше неопасны. Теперь они бессильны.

Перевел с французского И. Алчеев