Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1960 год

Жарко. Дышать нечем. Высота четыре тысячи метров над уровнем моря. Я глотал воздух как рыба. Казалось, будто сердце останавливается и не хватит сил выбраться из этого душного подземелья.

Инженер кладет мне на руку увесистый кусок породы и кричит, заглушая шум отбойных молотков:

— Олово!

Вот оно, боливийское олово, из-за которого на протяжении десятилетий дерутся капиталисты Англии и Соединенных Штатов, на выгодной перепродаже которого иностранные фирмы заработали миллионные барыши и жили их в свои сейфы. И, наверное, этим господам невдомек, какой ценой добывается здесь каждый кусок породы.

— Как же здесь работают люди?— вырвалось у меня.

— Работают, — разводя руками, говорит инженер. — У этих людей «большое сердце».

«Большое сердце» — это выражение я слышал потом не раз. Говорят, что у боливийских горняков, работающих на высоте 3—4 тысячи метров, сердце сильно увеличено. Состав крови у этих людей отличается от нормального. Благодаря этим изменениям горняки выдерживают большую физическую нагрузку в шахте. Правда, к 40 годам у многих начинается болезнь крови.

Воющая сирена оповестила о перерыве на обед. Развязав узелки с едой, горняки садились рядком на сырой земле, прислонясь спиной к стене тоннеля, и молча, не торопясь, ели.

Мы присели на рельсы. Перед нами широколицый мужчина, зажав между колен котелок с картофельным супом, сосредоточенно ел. Картофельный суп — распространенная, чтобы не сказать основная, пища жителей Анд. Анды — родина картофеля, и неудивительно, что здесь насчитывается 280 разных его сортов.

— Давно вы работаете? — обратился я к горняку, сидевшему напротив.

— Лет семь, — отвечает мужчина.

— А раньше где работали?

— Раньше, как и многие мои товарищи, — горняк показал в сторону сидящих, — жил на Антиплано, пас лам, пахал землю. Я индеец из племени аймара.

— Много было у вас земли? — спрашиваю.

— У меня ее вообще не было, обрабатывал землю помещика. Я был батраком, приданным к земле, Если продавалась земля, меня тоже продавали. Раньше так и писали в объявлениях: «Продается 100 акров земли и 40 батраков».

— Вы довольны работой на руднике? — продолжил я разговор.

— Работа, конечно, тяжелая, — говорит горняк, — но зато я живу как человек, даже грамоте обучаться стал. Здесь я обзавелся семьей и поселился в доме, в котором есть окна и даже стекла вставлены. Дверь в доме деревянная, с запором. Когда подрастут дети, может быть, смогу отдать их в школу. Разве мог я об этом мечтать прежде, когда жил среди индейцев.

Горняк достал из кармана несколько зеленых листиков коки и начал неторопливо жевать их. Без коки горняк не может прожить и дня. Не зря зеленые листики коки называют «друзьями горняков». Кока глушит голод, прогоняет усталость и сон.

— Энрике! — кричит кто-то со стороны, обращаясь к моему собеседнику. — Ты расскажи о наших революционных делах.

— А что о них говорить, — начал низким грудным голосом пожилой человек, сидевший рядом с Энрике. — В 1952 году мы изгнали оловянных королей Хохшильда, Арамайо, Патиньо и национализировали рудники. Жить стало лучше. Раньше мы работали по двенадцать часов, сейчас по восемь За эти годы мы построили на руднике дома для горняков, две школы, больницу, кинотеатр. Если бы американцы, которые поддерживают изгнанных королей, не ставили нам палки в колеса и не сбивали бы цены на наше олово, мы могли бы жить еще лучше.

— Американцы нам угрожают, — вступил в разговор Энрике. — Они хотят вообще уничтожить Боливию на географической карте и разделить ее территорию между соседними странами. Но мы в знак протеста против такого «предложения» в марте прошлого года разгромили американское посольство в Ла-Пасе. От страха многие американские дипломаты удрали из Боливии. А нам чего бояться? Мы создали свои горняцкие народные дружины и вооружили их. Теперь нас голыми руками не возьмешь!

Энрике энергично махнул рукой, в его словах почувствовалась решимость. Глядя на Энрике, я вспомнил мужчину с пулеметной лентой вместо пояса. Таких, как Энрике, как Эмилио, которые пришли в рабочие ряды Боливии, многие тысячи. Они вырвались из-под власти шаманов и феодалов-помещиков, взяли в руки отбойные молотки, обучились грамоте и теперь смело вторгаются в жизнь, изменяя ее. Новые веяния все шире распространяются на боливийской земле, находящееся в самом сердце Южной Америки.

В. Чичков

Фото автора

И просеки пробитые,

И тропки средь болот,

И большаки забытые

Колечко соберет.

В него и мудрость вложена

И труд простых людей…

(Из песни)

Редакция «Вокруг света» решила отметить приближающееся столетие со дня рождения журнала двумя большими экспедициями.

После долгих споров остановились на таких маршрутах: первый, автомобильный, должен был пройти по Европейской части нашей страны. Основные опорные пункты маршрута — это ударные комсомольские стройки семилетки. Второй пролегал по 60-му меридиану; участникам этой экспедиции предстояло увидеть страну как бы в разрезе, со всем многообразием и величием ее географии и хозяйства.

Перед первой экспедицией встала задача: где раздобыть автомобиль? Есть такая замечательная форма обслуживания населения — прокат. Вы можете получить во временное пользование холодильник или столовый сервиз, чемодан или фотоувеличитель, швейную машину или байдарку. Из всего длинного и соблазнительного списка вещей мы выбрали палатку и восьмиместный автомобиль «ГАЗ-69».

Скромный зеленый «газик» обладает чудесными свойствами: пробираться там, где пролезет разве только трактор, а если позволяет дорога и торопятся пассажиры — мчаться вперед, не отставая от блестящих «москвичей» и «волг».

Путь предстоял дальний: больше десяти тысяч километров. И мы решили устроить нашему «газику» экзамен. От Москвы во все стороны разбегаются шоссейные дороги и автострады. Но мы были придирчивы в выборе маршрута для первого испытательного пробега. Мы хотели проехать по дороге построенной, по дороге строящейся и по «дороге», которую еще только планируют. Такое редкое сочетание условий мы надеялись найти в Рязанской области, где к первому октября заканчивалось сооружение Большого дорожного кольца.

— Почему стали строить кольцо? — повторил наш вопрос главный инженер областного управления автотранспорта и шоссейных дорог И.Ф. Середа. Он встал из-за стола, подошел к стене, на которой висела карта области с планом дороги, и начал рассказывать:

— Вы, наверное, слышали о цементном заводе «Спартак»? Так вот, продукцию «Спартака» в Рязань можно было доставить только через Москву. От завода до Рязани меньше ста километров, а приходилось делать крюк еще почти в 350 километров. Прикиньте-ка, во сколько раз увеличивалась себестоимость цемента. Или взять Касимов. Там лучшая в мире сетевязальная фабрика. Но связь с миром она могла поддерживать только летом, по Оке, потому что все остальное время Касимов был отрезан от Рязани. А развитию колхозного производства бездорожье еще больше мешало. Скажем, мясо и яйца колхозы кое-как вывезти могли. А молоко? Продукт скоропортящийся...