Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1992 год

Перечень потерь за десятилетия огромен: из двух десятков церквей от восьми не осталось камня на камне. Сбрасывали колокола и сдавали в металлолом по 30 рублей за тонну. Разбили и уникальный колокол весом в семьсот пудов, отлитый местным мещанином Денисовым. Доламывали и после войны, как, к примеру, колокольню в Спасо-Суморинском монастыре. А она лишь на пять метров уступала по высоте колокольне Ивана Великого в Москве... Разбирали колокольню руками учащихся, среди которых был будущий поэт Николай Рубцов: «И храм старины, удивительный, белоколонный, пропал, как виденье...»

— Прошлое не вернешь, — глухо, в который раз повторяет Станислав. — Но уже в 70-х годах начал осуществляться генплан строительства Тотьмы, созданный Ленгипрогором. По этому плану старый город, один из исторических городов России, шел под снос... Я забил тревогу, и в 1978 году прибыли в город представители Министерства культуры СССР. За два дня работы комиссия «нашла» в Тотьме более 40 памятников архитектуры. Генплан был признан порочным, старый центр был защищен.

— А дальше?

— До счастливого конца еще далеко...

Только через несколько дней, походив основательно по городу, поговорив с архитектором района и со многими другими людьми, я поняла суть происходящего. Для Зайцева самое ценное в Тотьме — ее история. Преступно рубить этот золотой сук, говорит он, надо показывать нашу историю людям и на вырученные деньги приводить в порядок ветхие избы. А если уж строить — то по индивидуальным проектам и в строго определенных местах, не нарушая исторического рисунка города. Но у города, как водится, денег нет, и этим пользуются ведомства — дорожные организации, Агропром, леспромхозы и другие, которые как бы держат город в заложниках и строят свои «серые» дома там, где им удобно. Строят в охранной зоне, близ дома-музея И.Кускова, под Спасо-Суморинским монастырем и во многих других местах, которые следовало бы оставить неприкосновенными. «Таких городов тыщ-щ-и!» — не раз бросали Зайцеву во время очередной схватки.

«От барокко к бараку», — шутят в городе. Шутят-то шутят, а каждому, естественно, хочется жить в нормальных условиях, и потому так легко возбудить горожан против Зайцева, который якобы «не дает строить новые дома». Подобные ситуации, в которых всегда страдает тот, кто хочет больше сделать для общества, стали у нас, к сожалению, хрестоматийными. Чудаки, оригиналы, люди, просто не похожие на равнодушных собратьев, — они как белые вороны...

...Улица спускалась к реке. Ее широкая, белая в свете сумерек лента с черными, словно впаянными скорлупками рыбачьих лодок казалась неподвижной. Песчаная полоса берега была захламлена какими-то металлическими скелетами. Когда-то город встречал приплывающих по Сухоне панорамой церквей и нарядной набережной. Сейчас в этой панораме зияли провалы, а булыжную набережную заменяла тропинка, ныряющая в густой траве. Набережную давно разобрали, чтобы замостить улицы. Город начал сползать в реку, ползет и сегодня, а улицы, которые мостили на скорую руку, стали проваливаться. Их бросились засыпать, а потом срезать насыпанное, потому что городской пейзаж стал напоминать рисовые чеки... Стоит ли после этого удивляться, что Станиславу Зайцеву не дали опубликовать в городской газете статью, посвященную 120-летию написания... «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина.

— Как просто, — продолжает Станислав наш разговор, — взять то, что припасли другие, разрушить... А между прочим, преподобный Феодосии Тотемский, основатель Спасо-Суморинского монастыря, оставил после себя не только монастырь, но и тысячи штук кирпичей для будущих строителей... И все-таки... И все-таки... — вдруг счастливо воскликнул Зайцев, — смотрите!

На холме, по-над самым берегом, стоял наполовину обновленный, сияющий свежей краской храм. То была Троицкая церковь, возвращенная общине. И уже действующая.

— Десять лет назад никто не верил, что ее восстановят. Никто. А я верил, — тихо сказал Зайцев.

«Скаска» купца Черепанова

Троицкая церковь особо дорога Зайцеву: это ее летопись он откопал в фондах краеведческого музея и обнаружил в ней строки о том, что построена церковь от «избытка капитала» купцом Степаном Черепановым. То была очень ценная информация, но кто такой Степан Черепанов? Узнать помог случай. В музее как-то прослышали, что неподалеку от Тотьмы неизвестные собираются ограбить одну церковь. Поехали. На пути в машину попросились школьники — подвезти макулатуру. Зайцев раскрыл лежавшую сверху книгу и обомлел: «1762 г. августа 3. Скаскато-темского купца Степана Черепанова об его пребывании на Алеутских островах в 1759-1762 гг.». Потом Станислав нашел «Скаску...» и в музее — в витрине, забитой досками... Переснял. Я видела фотокопию и даже полистала ее, будучи в гостях у Зайцева.

«Стефан Яковлев сын Черепанов сею скаскою показал: в прошлом году принят он был, в Камчатке, в компанию на... судно Захарии и Елисаветы для мореходства за неимением там зейманов» (мореходов) — так начинается отчет о пребывании Степана Черепанова на Алеутских островах, где он впоследствии бывал не раз. У Станислава Михайловича появилась мысль: а может быть, Кусков и Черепанов лишь звенья одной длинной цепи? Может, среди строителей других церквей тоже были мореплаватели? Если они найдутся, то мореходы, строившие церкви, окажутся не исключением, а закономерностью?..

Начался долгий и кропотливый поиск фамилий, фактов, названий судов — любой информации, касающейся связей Тотьмы и Русской Америки. Станиславу помогали московские ученые — С.Г.Федорова, Н.Н.Болховитинов, А.И.Алексеев и другие. Так, в книге Р.В.Макаровой «Русские на Тихом океане во 2-ой половине XVTII века» содержалась таблицы — кто, какие суда куда плавали. Зайцев обнаружил немало имен тотемских мореплавателей — и это было большим подспорьем в его работе.

Оглядывая домашний кабинет Станислава, можно понять, чем жил его хозяин эти годы. Фотопейзаж Аляски, подаренный американским профессором Николаем Рокитянским, акварели тотемских церквей работы самого Зайцева и его же большая картина, написанная маслом, — «Боги и люди», где в вольной композиции собраны боги всех конфессий; призы за фильмы «Тайна тотемских картушей», «Тотемские клейма», «SOS тотемских мореходов», карты Чукотки, Аляски, Калифорнии... И, конечно, книги. Много книг.

— Когда я оброс фактами, — рассказывал Зайцев, — картина начала проясняться. Судите сами.

1747 год. «Св.Иоанн», судно тотемского купца Федора Холодилова, побывал на Командорах, впоследствии на нем были открыты многие острова в группе Ближних островов Алеутской гряды. Экспедицией на судне «Св.Андреян и Наталия», тоже Холодилова, открыта группа островов, названных Андреяновскими.