Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1992 год

Умер преподобный Феодосии в 1568 году и был похоронен в монастыре, им созданном. На его могилу приходили странники и богомольцы, просили об исцелении — и... исцелялись. В книге приводится ряд подобных случаев. Со временем из-за частых пожаров в монастыре надгробная плита Феодосия Суморина разбилась, и место погребения было утеряно.

В 1796 году, когда начали копать рвы под фундамент новой церкви, обнаружили гроб и в нем увидели «покрытое схимою тело, у которого голова, рука, весь состав и одежды были целы; по вышитым на схиме словам открылось, что это тело преподобного Феодосия Суморина».

Народ требовал объявить Феодосия святым. Начались освидетельствования «нетленного» тела, экспертизы, переписка городского головы Тотьмы с Синодом, митрополита с епископом (кстати, изучая эти документы, Зайцев встретил много знакомых купеческих фамилий). Наконец, наступил день, когда новоявленный чудотворец явился. Литургия, колокольный звон, богатые царские пожалования... «Ныне, — свидетельствует книга «Исторические сказания...», — мощи преподобного Феодосия почивают в каменном Главном Вознесенском храме, в богатой серебряной раке (6 пуд. 7 фун. 42 зол. серебра 84-й пробы) под балдахином. Чудесные исцеления, начавшиеся совершаться при гробе препод. Феодосия через 38 лет после его кончины и особенно во множестве происходившие при обретении его мощей, продолжаются и поныне».

В 1927 году мощи святого Феодосия перевезли в Вологду. Там они находятся и сейчас. Но тотьмичи намерены требовать возврата. И мне кажется, что дело не только в «святости мощей». Духовный потенциал таких людей, как Феодосии Тотемский, не растворяется во времени. Это живой источник нравственности для тех, кто живет ныне на его земле...

В Спасо-Суморинском монастыре был похоронен, как и многие именитые граждане Тотьмы, Иван Александрович Кусков. Плиту его найти не удалось — может, и она легла в фундамент той бани, строительство которой наблюдал в молодости Станислав. На месте предполагаемого захоронения Ивана Кускова стоит сегодня деревянный крест и лежит якорь.

Мы положили у якоря полевые ромашки, и Станислав тихо прочел рубцовские строчки:

За все добро расплатимся добром. За всю любовь расплатимся любовью...

г. Тотьма, Вологодская область

Лидия Пешкова, наш спец. корр. Фото Дмитрия Давыдова и Станислава Зайцева

— Черногорцы? что такое? —

Бонапарте вопросил. —

Правда ль: это племя злое

Не боится наших сил?

А.С.Пушкин

Вязыке жителей одной из областей Югославии — Черногории — родилась метафора — «люти крш». Буквальный ее перевод — лютые скалы, лютое каменье. Однако полный ее смысл еще глубже. Он вмещает в себя характеристику не только скупого скалистого пейзажа, но и суровых условий жизни. Лютые скалы стали поистине символом народной судьбы.

Целое столетие понадобилось турецким ордам, чтобы дойти от Косова поля, где в 1389 году ими было нанесено поражение сербскому войску князя Лазаря, до княжества Зеты — последнего оплота сербской независимости на восточном берегу Адриатического моря. Многие славяне, спасаясь от разбоя и погибели, на протяжении того столетия искали убежища в соседних государствах, а также в Польше и России. Большой поток сербов отхлынул в Зету. Это были по преимуществу воины, сильные телом и духом, готовые продолжить битву с чужеземным поработителем за свою свободу. Они не только умножили население Зеты, но и внесли заметные изменения в ее общественный строй. Значительная часть здешних крестьян оказалась свободной от феодальной зависимости. Зета стала называться Черной Горой или Черногорией.

Малый героический народ жил по патриархальным законам, большими семьями, объединенными в братства и племена. Он занимался скотоводством, выращивал на лютом каменье скудные урожаи ржи и ячменя, возделывал по солнечным склонам виноградную лозу. Дороже жизни ценил этот народ свободу, из века в век сражался за нее. Поэтому главной для его сыновей была профессия воина.

Русский горный инженер, а впоследствии известный путешественник Е.П. Ковалевский, занимавшийся в 30 — 40-е годы прошлого века в Черной Горе по просьбе ее правителя разведкой полезных ископаемых, оставил записки о положении черногорцев. По его подсчетам, они каждый месяц выдерживали шесть-семь битв с турками, две пятых всего населения погибало на поле боя, одна пятая — от ран, полученных в сражениях, естественной же смертью умирало меньше двух пятых.

— Сколько же вас, черногорцев, — спросил как-то наполеоновский дипломат у черногорского воеводы, — что вы отважились поднять меч на султана и на моего императора?

— Нас с русскими сто миллионов, — ответил ему тот.

— Нас с русскими двести миллионов! — звучали они во вторую мировую войну.

«Нет такой черногорской черты или особенности, которая не имела бы, пусть даже рудиментарного аналога в психологии и характере других южных славян, нарочито аборигенов динарских краев нашей страны», —замечает Владимир Дворникович — автор фундаментального исследования «Характерология югославян», вышедшего в свет накануне второй мировой войны.

И тем не менее черногорца всегда можно отличить от представителей других южных славян. И по лицу, и по осанке, и по характеру, и по обычаям. О некоторых из них я и хочу рассказать.

«Руки белые сомкните...»

Свадьбу играли на катуне (Катун — это летнее горное пастбище с хижиной для пастуха, загоном для скота и другими надворными постройками.), под Ловченом.

— Лучшего места для такого торжественного события быть не может! — сказал дед невесты, крестьянин Джуро Маркович.

Внучка — любимица Милена, студентка Белградского университета, выходила замуж за молодого юриста Николу Мартиновича из Котора. Мы были приглашены всей семьей. Наша дочь училась с Миленой на одном курсе филологического факультета, где они и подружились.

Молодые и гости ночевали в Цетине, старой столице Черной Горы, ее орлином гнезде. Поутру, чуть свет, кортеж «застав», «фиатов», «мерседесов» и «лад» отправился к Ловчену. Эта гора — святыня черногорцев. Она в гербе их республики.

Прежде на черногорский Олимп вскарабкивалась тропа. Ныне к подножию скальной гряды, которую венчает Езерски врх, проложена бетонная дорога. Она заканчивается широкой площадкой со стоянкой машин и помещениями туристских служб. Отсюда начинается долгий, в 461 ступень, марш в гору. Большая его часть пролегает по тоннелю....

И молодым, и гостям несказанно повезло.

Мы застали небо без единого облачка. Прозрачный, еще не замутненный испарениями воздух открывал дали, которые обычно лежат за пределами видимости. Нежно-голубая гладь Адриатики стелилась, уходя за горизонт. А на севере, востоке и юге вставало застывшее в 12-балльном тектоническом шторме каменное море. Были в этом «море» седые от снегов гребни «волн» и зеленые впадины между ними, «флотилии» городов с белыми парусами высотных зданий и «челны» чабанских хижин под самыми гребнями, на катунах.