Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1963 год

* * *

Неподалеку от Пьятра-Нямца находятся две крупные новостройки большой химии. Первая из них — завод синтетических волокон в Сэвинешти. Продукция этого завода — релон, «химический брат» капрона, нейлона, перлона и других слонов». Исходный материал для релона — газ фенол, который получают здесь из нефти.

Рядом с корпусом релонового завода мы увидели строительную площадку.

— Будете расширяться? — спросил я директора завода Сорина Босику.

— Нет, — ответил Босику. — Это возводится еще один завод синтетического волокна. Но вырабатывать он будет не релон, а ролан — заменитель шерсти. Производить этот очень практичный и красивый материал Румыния может в больших количествах. Ведь сырьем для ролана служит газ метан, которого в стране, если можно так выразиться, горы.

Позднее я читал в западных газетах статьи о румынском ролане. Английская «Санди экспресс» оценила потенциальные возможности Румынии в производстве искусственной шерсти, сравнив их с нынешними возможностями Австралии, которая, как известно, по поголовью овец занимает первое место в капиталистическом мире.

В день нашего приезда в Сэвинешти к Сорину Босику «заскочил на часок» его коллега и сосед, директор Розновского химического комбината Иван Худя. Рознов, тоже молодой промышленный город, — буквально в нескольких шагах от Сэвинешти, так что «химическим королям», как в шутку называют здесь двух директоров, не трудно ходить друг к другу в гости. Комбинат в Розиове — крупнейший в стране центр по производству азотнотуковых удобрений. Его строительство было завершено два года назад. Проектная мощность завода — 210 тысяч тонн удобрений.

— Что это означает для сельского хозяйства? — Иван Худя задумался, затем вынул карандаш и блокнот и стал что-то писать. — Вот, смотрите. — Он вырвал листок и протянул нам. Из расчетов, которые сделал Худя, было видно, что продукция Розновского комбината позволит сельскому хозяйству собирать дополнительно свыше двадцати тысяч вагонов пшеницы и сорока тысяч вагонов кукурузы.

* * *

Лет сто назад румынский писатель Негруцци, побывав в этих местах, писал, что «здесь по цветущим равнинам, где Кашин и Ойтуз впадают в Тротуш, гуляют аисты, сороки, горлицы». Вероятно, то же самое Негруцци мог написать, если бы вернулся сюда и через пятьдесят лет, — время будто обходило долину Тротуша.

Лет восемь назад на страницах румынских газет впервые появились названия двух деревень этой долины — Онешти и Борзешти. С тех лор они уже не сходят с газетных полос. И вот почему: этот район стал важным химическим центром страны. Здесь сама природа как бы специально создала все условия для развития большой химии; в этих местах есть нефть, соль, бурый уголь, реки, несущие в себе могучую энергию.

Мне вспоминается первая встреча с Борзешти. Мы ехали по бетонированному шоссе, идущему вдоль строительных площадок. Наш шофер Костикэ остановил машину возле кучки серых домиков с небольшой церквушкой посередине и сказал:

— Вот и Борзешти!

Мы недоуменно переглянулись: обычные сельские дома, церковь — ее, по словам всезнающего Костикэ, заложил еще Штефан Великий. А где же химический комбинат, о котором нам тек много говорили? Ехавшие с нами румынские друзья улыбнулись.

— Это вчерашний Борзешти, деревня, а сегодняшний и завтрашний вон там, — и показали налево: там сквозь туманную пелену проступали очертания зданий, строительных лесов, туда, торопясь, бежали самосвалы, грузовики...

Ядро нового промышленного центра, создаваемого с помощью Советского Союза, составляют несколько крупнейших предприятий. Среди них два комбината: Борзештский — химический и Онештский — синтетического каучука. Названия их весьма условны — населенные пункты, где находятся эти предприятия, уже слились. И называют их Онешти и Борзешти по привычке.

Первые тысячи тонн своей продукции комбинат синтетического каучука выпустил в 1961 году. Когда войдет строй его вторая очередь, он станет одним из самых больших в Европе. Если из его каучука делать только шины, то каждый год можно было бы «обувать» около 250 тысяч автомобилей.

Химический комбинат дает сейчас стране соду. В 1963 году он даст этой соды столько, что ее хватило бы на производство 346 тысяч тонн мыла — это примерно 20 килограммов на каждого жителя. В скором времени здесь будут также выпускать пластмассу, различные химикалии; в общей сложности 50 видов химической продукции!

Сырье для комбинатов поступает с Онештского нефтеперерабатывающего завода, а энергию они получают от расположенной неподалеку теплоэлектроцентрали. Она постепенно наращивает свою мощность и в 1963 году будет одной из самых крупных электростанций в Румынии. Только химическому комбинату она дает больше энергии, чем потреблял перед войной весь Бухарест.

* * *

Гряда холмов отделяет промышленные предприятия комплекса от города Онешти, окруженного четырьмя речками. Не так давно Онешти был полуселом, полугородом. В 1953 году он насчитывал всего четыре тысячи человек.

Онешти рос буквально на глазах. На месте старых деревянных домиков возникали современные, удобные здания. В 1958 году Онешти получил статус полноправного города, и сейчас, как мне с гордостью говорили местные «старожилы», здесь живет около пятидесяти тысяч человек.

Но, пожалуй, с еще большей гордостью рассказывали румынские друзья о будущем своего города. «Вот здесь в центре построим Дворец культуры, в вот здесь — большую библиотеку. Комфортабельный кинотеатр будет вот на этой улице, а универмаг на той…»

...Я вспоминаю сейчас этот разговор и замечаю любопытное совпадение. Примерно то же самое я слышал в Биказе, новом городе, возникшем на месте села возле знаменитой ГЭС, и в «городе стали» Романе с его не менее известным в Румынии трубопрокатным заводом.

Край Бакэу устремлен в будущее — об этом прежде всего думаешь, когда листаешь страницы путевого блокнота, рассказывающие о судьбе бывшего «медвежьего угла», пробужденного социализмом к большой кипучей жизни.

З. Мирский

Мы идем не спеша по улице. Длинноногий Эдгар шагает мягко, пружинисто, как рысак; Ланге что-то возбужденно говорит Хансу. С ним всегда так: в минуту опасности он тараторит, тараторит, пока вдруг не смолкнет — выговорился.

Ханс терпеливо слушает. Ханса трудно вывести из равновесия. Он делает свое дело уверенно и основательно. Рядом со мной — Архитектор, спокойный, невозмутимый; в уголке вечно улыбающегося рта — сигарета. Часто я спрашивал себя: не маска ли это, необходимая ему, чтобы скрыть беспокойство? Я и сейчас не знаю, так и не пришлось узнать.

Мы вооружены до зубов, у каждого пистолет и два «коктейля» с зажигательной смесью, сверх того у Ланге, Ханса и Эдгара динамитные патроны. Пистолеты — под пиджаком, в специальных карманах, чтобы можно было мгновенно выхватить.