Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1990 год

Чтобы получить доступ в архив, я предъявил паспорт и получил пропуск без фотографии. Списав необходимые шифры источников, направился в общий читальный зал. Он был разделен стеклянной стенкой на малую и большую части. В малой работали те, кто пользовался диктофоном и вполголоса надиктовывал свои записи.

Уже лет двадцать таким способом я вел дневники в поездках или выписки из обработанных мною на иностранных языках книг, а после передавал кассеты машинистке. Дело утомительное, но производительность повышается в четыре-пять раз. Я считал такой метод работы собственным открытием. Очутившись в окружении вооруженных диктофонами иностранных коллег, я обнаружил, что когда-то изобрел велосипед.

Вместе с номером места мне дали радиоустройство размером с портсигар, назначение которого я понял позднее. Чтобы сделать заказ, я пошел к терминалу компьютера. На экране мерцала надпись: «Пожалуйста, наберите номер своего читательского билета». Я набрал номер и увидел надпись: «Нажмите на зеленую клавишу». После этого загорелось: «Наберите номер своего места, проверьте его правильность и нажмите на зеленую клавишу». Выполнив эти несложные операции, по совету компьютера я набрал индекс группы источников и номер папки и прочитал: «Благодарю Вас, заказ принят», и советы, что делать дальше. Как-то раз я решил похулиганить и начал набирать абракадабру. После нескольких попыток поправить меня компьютер выдал текст: «Извините, я не хочу больше с Вами работать» — и отключился.

Мое требование исполнялось в пределах получаса, и поэтому я мог спуститься на первый этаж, чтобы выпить чашку кофе. На двадцатипенсовом автомате горели надписи: «Черный кофе с сахаром», «Черный кофе без сахара», «Кофе с молоком и сахаром», «Кофе с молоком без сахара», чай в тех же вариантах, какао. Прихлебывая кофе, можно было расслабиться или почитать газету. Но вот «портсигар» в нагрудном кармане начал сигналить — меня предупреждали, что заказанные материалы получены, И еще: несколько раз я слышал по радио объявление: «Владелец автомашины номер такой-то, вы забыли выключить фары, можете посадить аккумулятор». И наконец, последнее. По традиции, здесь разрешено вести записи только простым карандашом, а не авторучкой. В гостинице я запасся старым лезвием, чтобы чинить карандаши, но при входе в зал обнаружил точильные машинки над большими урнами, куда падал мусор.

Через несколько дней я познакомился с заместителем директора архива, который любезно выделил сотрудника, чтобы показать мне внутренности хранилища. На полках протяженностью более ста километров хранятся примерно 50 миллионов папок с документами, самый старый из которых — XI века. Заказ компьютера с указанием ряда и номера полки передается на печатающее устройство, похожее на телетайп. Служащий, сняв листок с заказом, на электрической тележке объезжает полки и грузит папки на конвейер, идущий в читальный зал.

Чтобы сделать ксерокопию нужных документов, я брал закладки, которые лежали на каждом столе, и сдавал папку с ними в соседнюю комнату. Там я платил по 26 пенсов за лист и в зависимости от объема заказа получал его через несколько часов или дней.

Я спрашивал себя, а интересны ли для широкого читателя заметки востоковеда о работе в английских архивах, и решил, что взрыв общественного интереса к нашей собственной истории и вообще к истории оправдывает их публикацию. Важны не только сами исторические сведения, но и то, как они добываются. Наши архивы по многим важным вопросам остаются закрытыми и для широкой публики, и для исследователей. Не говоря уже об архиве Министерства иностранных дел СССР — тайны за семью печатями.

Питомники интеллекта

...Небольшой город Дарем в центре Англии с университетом, известным, в частности, современными ближневосточными исследованиями. Пожилой арабист Рой Газзард, в котором угадывалась выправка бывшего офицера, вызвался быть моим гидом по городу.

Собор, окутанный клочьями тумана, величествен и великолепен. Старейшее и прекраснейшее сооружение нормандской эпохи, с мощными колоннами, уходящими в темноту сводов, оживляла репетиция хора. В пристройке здания я не удержался и воскликнул: «Аламбра!» Англичанин оживился и стал рассказывать, что зодчего этой части собора действительно вдохновили образцы великолепной «мавританской архитектуры» Аламбры из арабской Испании. Линии замка даремского епископа напомнили мне крепости крестоносцев в Северной Сирии, а в колоннах его подземной часовни я узнал коптские мотивы. Хотя я искренне уверял моего спутника, что в архитектуре я совершеннейший дилетант, не искусствовед, а всего лишь любопытный турист, он, видимо, увидел во мне собеседника, достойного внимания. Лед холодной вежливости был сломан. Мы стали говорить о крестовых походах и Ричарде Львиное Сердце. Рой Газзард провел меня по замку, который в прошлом веке подарил университету даремский епископ. Кельи монахов превратились в общежитие, трапезная — в столовую, несколько комнат сохранили для епископа.

Рой Газзард был живым носителем и других, новейших связей Британии с Ближним Востоком. Он служил в Палестине и Адене.

— Там, в Палестине, я стал учить арабский, там я влюбился в арабский мир, в его культуру. После выхода в отставку не хотелось находиться среди арабов в военной форме — со своей семьей, с палатками и припасами путешествовал по Йемену, был в других арабских странах.

...В Эдинбурге, холодном, северном, неповторимом по архитектуре и горному ландшафту, также есть довольно сильные центры африка-нистских и ближневосточных исследований. Бывший президент Танзании Ньерере и нынешний президент Малави Банда учились в Эдинбургском университете. Сейчас сюда приезжают правоведы из Ботсваны. Эта страна переняла систему шотландского, а не английского права, которая в средние века создавалась под воздействием голландцев. Не желая ехать в Голландию из-за незнания нидерландского языка, а в Южную Африку — по политическим соображениям, молодые юристы из Ботсваны направляются на учебу в Эдинбург. А вот здание конюшни, переоборудованное, снабженное современными удобствами, превратилось в Центр южноафриканских исследований Йоркского университета. Того самого не особо знаменитого города Йорка (правда, собор его бесподобен!), в честь которого был назван отбитый англичанами у голландцев в Америке Новый Амстердам, переименованный в Новый Йорк — Нью-Йорк.

Встреча в Кембридже, в Центре африканских исследований, расположенном, к слову сказать, в том самом здании, где в Кавендишской лаборатории был впервые расщеплен атом, где работал великий Резерфорд и начинал свой блистательный путь наш Капица. Физики переехали в более обширные лаборатории, а помещение передали гуманитариям, в том числе африканистам.