Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1990 год

Однако гида никто не слушал, туристы разбрелись, чтобы в одиночестве разглядеть каменные фигурки, застывшие в причудливых позах...

Но вот на седьмой день месяца магх (январь—февраль) около храма появляются религиозные паломники. Еще до рассвета они идут к водоему, где совершают омовение. Когда-то там протекала река Чандрабхага, от которой остался лишь небольшой пруд, наполненный, по мнению верующих, водами исчезнувшей святой реки. Затем они направляются к берегу моря встречать восход солнца; и когда красный диск отрывается от вод морских, люди погружаются в безмолвную молитву. Некоторым кажется, что они видят бога Солнца на огненной колеснице, запряженной семеркой лошадей. То тут, то там слышны радостные возгласы. Затем паломники медленно бредут к невзрачному храму Девяти планет, что пристроился на территории храма Солнца. Там выставлен для поклонения фриз, некогда украшавший вход в Черную пагоду. Люди уже не помнят, почему именно в этот день они из года в год приходят в Конарак и выполняют ритуалы, наследованные от прошлых поколений. Благодаря находкам древних рукописных книг историки узнали, что в XIII веке именно в этот день был освящен храм Солнца...

Я уже хотела уходить, когда увидела приближающихся к храму паломников. Это была молодая индийская семья, мать я отец вели за руку детей. Они остановились и молча стали разглядывать эротические изображения. Никто из детей не хихикал, не показывал пальцем и не задавал родителям «трудных вопросов». Они пришли на встречу с богами, как мне потом объяснил пожилой профессор университета, «у них и мысли не могло возникнуть, что тут что-то неприличное». Профессор сказал, что молодые люди специально приезжают в Конарак поучиться искусству любви у своих опытных в этом деле предков.

Эротические скульптуры украшают многие храмы Ориссы, построенные в X—XIII веках. В то время тантризм с его эротическими ритуалами оказал влияние на все направления индуизма. Так оправдывают индийские и западные историки присутствие в храмовом декоре неприличных с точки зрения европейской морали тем. Но в их утверждениях нет уверенности.

Сейчас в книжных магазинах и лавчонках Индии продается множество разнообразных книг о тантре: «Тантра. Секретная сила секса», «Тантра. Эротический культ»... В них вы найдете описание танца голых проституток с колокольчиками на бедрах, старика гуру, целующего тело юной девственницы... Книги, претендующие на научность изложения материала, сообщают, что близость мужчины и женщины в практике тантриков занимает важное место, так как они верят, что единство, единение, являются главными принципами Вселенной. Но это не сама цель, а только прием для ее достижения. Всякая двойственность, даже двойственность полов — это иллюзия. Они считают, что космическое единство макрокосма и микрокосма достигается во время полового акта. Для ритуала тантриков чакрапуджа нужно пять «м»: манса (мясо), матсья (рыба), мадья (вино), мудра (вид зерна или жесты) и майтхуна (половой акт). После небольшой трапезы каждый мужчина, участвующий в чакрапудже, внушает себе, что он бог Шива, а женщина — богиня Деби. Прошедшие долгую предварительную йогическую подготовку под руководством гуру участники ритуала в результате возбуждения входят в состояние экстаза. На более высоких стадиях ученичества к этому ритуалу уже не возвращаются.

Семь или восемь веков назад в Индии получило распространение учение «сахаджа тантра» (легкая тантра), призывавшее искать истину в своем собственном теле, в божественной сути своего «я», а не вне себя, не в боге. Для достижения слияния с Истиной не нужны воздержания, посты, чтение мантр и безбрачие. Наоборот, необходимо всячески развивать и потакать своим желаниям. Йога и секс, по их мнению, вели к слиянию с Абсолютом — Истиной.

Большинство исследователей предполагают, что именно «сахаджа тантра» оказала влияние на храмовую скульптуру XIII века. Кроме храма Солнца в Конараке, приблизительно в то же время был возведен в Кхаджурахо (штат Мадхья прадеш) еще ряд храмов с эротическими скульптурами.

Но меня смущает тот факт, что в храме Солнца в Конараке не было никаких эротических ритуалов. Это доказывает дошедшая до наших дней в многократной переписи книга ритуалов храма «Карманги». Вызывает недоумение и тот факт, что учение всегда тайное, передаваемое только через личный контакт учителя и ученика, было вынесено на стены храмов. Кроме того, сцены группового секса, а также присутствие слуг, поддерживающих главных участников действия, не отвечают главной цели этого тантрического ритуала — превращение мужчины и женщины как бы в один неподвижный энергообменный узел с переходом обоих в некое психическое состояние. Мне кажется, что в декоре храма Солнца в Конараке и храмов в Кхаджурахо нашло отражение представление людей того времени о счастье, здоровье, молодости или скорее жизнь и нравы царского двора. Но тогда возникает вопрос: зачем все это было нужно изображать на стенах храмов?

«Не все изображения посвящены мифологическим темам,— писал Рабиндранат Тагор в своем очерке о Бхубанешваре «Храмы»,— не десять воплощений бога и божественные истории о небожителях привлекают внимание, а сцены из жизни человека: малое и великое, хорошее и плохое, повседневные события, его развлечения и деятельность, война и мир — вот картины, покрывающие стены храмов. У этих картин нет иной цели, как показать окружающий мир. Поэтому среди тем, которые различимы в них, есть и такие, которые кажутся неподходящими для храма».

Но почему в храме Солнца в Конараке и храмах Кхаджурахо такой нарочитый отбор сюжетов? Мне кажется, что авторы проектов и заказчики преследовали цель — доставить удовольствие богам, жрецам и прихожанам всех сословий. Храмы никогда не оставляют равнодушными. В их каменном послании из глубины веков звучит ясная мысль — земная любовь угодна богам!

Н. Рукавишникова, индолог

Работая под началом великого Ллуэса, Здмунд Фарли наконец достиг такого состояния, когда стал думать о том, как приятно было бы уничтожить этого великого.

Тот, кому не доводилось иметь дела с Ллуэсом, не мог бы понять этого состояния. Ведь в представлении рядового человека Ллуэс олицетворял великого исследователя, который не пасует перед неудачей и не боится предпринять более смелое наступление в неведомое.

Ллуэс подвизался в области органической химии и сумел так поставить Солнечную систему на службу своей науке, что фотохимия приобрела новый удивительный размах.

Но, по правде говоря, Ллуэс любил присваивать себе чужие лавры — грех в науке почти непростительный,— и с этим ничего нельзя было поделать. Возмущенный сотрудник, который подавал заявление об уходе, не получал рекомендации и потом с трудом находил работу. С другой стороны, те, кто терпеливо оставался с Ллуэсом, в конце концов уходили с его благосклонного разрешения, хорошей рекомендацией и были уверены в будущем.