Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1989 год

В последний заезд в Холс-Крик мы встретили наших друзей аборигенов Сэма и Рози, также промышляющих золотом, и договорились вместе поехать на богатый участок, который Сэм недавно обнаружил.

Встали очень рано и прождали нашего проводника два часа. К сожалению, у аборигенов представление о времени сильно отличается от нашего. Они ведут себя так, будто у них в запасе целая вечность.

Наконец мы увидели тучу пыли и услышали шум автомобиля. Это был старый джип Сэма. Мы следовали за ним, пытаясь сделать невозможное — не потерять автомобиль из виду и не захлебнуться при этом пылью. Сэм выпрыгнул из машины. Тотчас же нас окружили четверо детей Сэма в возрасте от пяти до десяти лет и полдюжины собак. Все, и дети и собаки, визжали от восторга. Не обращая на них внимания, Сэм и Рози пошли к участку. За два часа никто не нашел ни единого самородка. В это время дети и собаки, оставшись без хозяйского глаза, подняли такой невообразимый шум, что Сэму пришлось пойти усмирять их. Мальчишки сразу убежали за холм.

Вскоре оттуда раздался радостный крик. Оказывается, ребята обнаружили гуанну — местную разновидность варанов. Ящерица спряталась в нору. Сэм с большим трудом вытащил полутораметровую рептилию, прикончил ее ножом, развел костер и бросил ее на угли.

Приближался полдень, наши друзья аборигены решили, что для поисков золота погода жарковата, и прилегли в тени акации. Мы перекусили бутербродами, вежливо отказавшись от ящерицы. Потом решили обследовать местность. Но сколько ни бродили — ничего не нашли. Когда вернулись, все семейство, словно стая огромных птиц, облепило ветви большого раскидистого дерева. Дети нашли улей диких пчел. Австралийские пчелы, в отличие от европейских, не жалят, а мед — лакомая добыча аборигенов. Дети веточками выковыривали мед из дупла и угощали нас. Но мы отказались: неизвестно, чего было больше на веточках — меда или грязи.

В этот день мы ничего не нашли. Заметив наше расстройство, Сэм попытался приободрить:

— Завтра повезет. Зато какой сегодня был чудесный день!

— Конечно,— ответил я, хотя ничего в нем чудесного не было.

Впрочем, для Сэма и его семьи это, может, и был прекрасный день. В его представлении мы, белые люди, не знаем, как нужно жить, и вообще давно забыли, что на земле есть другие ценности, кроме золота.

Я вспомнил бородача из пивной Холс-Крика. Он тоже был пришлым, но, похоже, уяснил мудрость аборигенов. Теперь живет в пещере в компании собак. Он ищет золото, но занимается этим не для того, чтобы заработать, а ради своего собственного удовольствия. Этот бородач рассказал нам немало историй об удивительных самородках величиной с кокосовый орех, встречающихся на холмах или в раскаленных песках. Его рассказы больше походили на легенды. Верить им или нет — личное дело каждого.

В один из последних вечеров мы собрали все наши самородки в одну банку и открыли припасенную для этого случая бутылку шампанского. Богатства мы не нашли, но зато окунулись в мир приключений, в мир первозданной природы и отважных людей.

Вильям Креспен, французский журналист

Чтобы добраться до мест, где живут нубийцы, потребовались терпение и упорство. Наши беды начались еще в Каире, где мы имели неосторожность обратиться за разрешением на транзит, которого прождали месяц. Были и задержки в пути. Короче говоря, только для того, чтобы доехать от Каира до Хартума на грузовике, потребовалось полтора месяца.

Казалось, каждый шаг требовал официального разрешения властей. В одной из деревень глава местного самоуправления задержал нашу группу на восемь дней, пока мы не подарили ему ящик виски. После этого мы как огня боялись встреч с должностными лицами и старались обращаться лишь к местным жителям.

Целью нашей поездки было сделать фильм о нубийцах. Прибыв на место, мы были крайне удивлены, что они не носят в повседневной жизни никакой одежды. Но еще больше нас удивило то, что власти выставили поблизости полицейские посты, которые пресекали любые попытки кино- и фотосъемки голых граждан своей страны. Чтобы обойти этот запрет, пришлось подпаивать полицейских.

Нубийцы южного Судана делятся на несколько групп. У каждой свои традиции и обычаи. Мы жили у людей племени кау-ньяро.

Чтобы снять подходящие кадры, нужно было завоевать расположение местных жителей. Поэтому в первую нашу встречу мы отложили камеры и принялись помогать врачам, присланным сюда. Соорудили временный медпункт и даже вели прием. Очереди выстраивались огромные. Люди жаловались на самые различные недомогания, начиная с порезов и вывихов и кончая проказой. Мы помогали как могли. На грузовике привозили воду, хотя обычно это обязанность женщин.

Но нам все-таки крупно повезло.

Ведь никто из белых людей никогда не бывал в племени кау-ньяро, а мы прожили с ними весь сезон дождей. Грязь, москиты и малярия делали жизнь невыносимой, особенно в зимние месяцы. По словам нубийцев, они вынуждены с июля по декабрь держать своих коров в стойле и постоянно окуривать дымом, чтобы спасти от насекомых.

Многочисленные трудности, с которыми столетиями сталкивалось это племя: болезни, наводнения, засухи,— закалили его. Это был естественный отбор в чистом виде. Но к нему добавился еще и искусственный, в виде всевозможных ритуальных испытаний и истязаний, которым подвергают себя люди кау-ньяро.

Например, женщины обязаны перенести три мучительных татуировки. Первую — по достижении половой зрелости, вторую — после рождения первого ребенка и третью... Как мы ни бились, старейшины не открыли, когда наносится третья татуировка. Женщина, которой делается наколка, и виду не показывает, что ей больно. Только тогда она достойна материнства и может пользоваться уважением соплеменников. Однако, как считают нубийцы, это испытание не идет ни в какое сравнение с тем, что ждет людей в загробной жизни.

Обычно татуировку выполняет престарелая женщина где-нибудь в уединенном уголке деревни. Шипом она делает глубокие насечки на коже. Татуировка на животе и груди означает половую зрелость, на спине и руках — рождение первого ребенка, загадочная третья татуировка покрывает все остальные части тела.

За один сеанс делается несколько сот кровавых надрезов. Но сколько мы ни наблюдали за этой неприглядной процедурой, ни одна из женщин даже не поморщилась от боли.

Между тем испытания — удел не только женский. Мужчинам приходится доказывать свою силу и храбрость во время поединков между собой или с представителями соседних деревень. Участники поединков с дубинками в руках выстраиваются друг против друга. Удары также наносятся и тяжелыми металлическими браслетами. По древней традиции, противники не должны уклоняться от ударов, в том числе и от ударов по голове. Поэтому поединки часто кончаются ранениями. Но вот что интересно: во время таких сражений действует неписаное правило — проявлять гуманность к противнику. Те, кому досталось в бою, с гордостью показывают потом шишки и шрамы.