Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1989 год

Б. Кошечкин, кандидат географических наук

Совсем не ожидал, что Панамский канал выглядит так обыденно. Как какая-нибудь подмосковная речка. Ничем не примечательные, кое-где осыпавшиеся берега. Обычно воробьи копошатся в жухлой траве. Стрекочут знакомые с детства кузнечики, с шумом плюхаются в воду лягушки.

Большое океанское судно, на котором мы шли через Панамский канал, миновало его узкую горловину и вышло в озеро. И опять у меня возникло ощущение чего-то уже виденного. Озеро как озеро, у нас в России таких сколько хочешь. С зеленой ряской, проворными водяными жуками на темной воде, прозрачными стрекозами на листьях кувшинок. Только на островках, торчащих то тут, то там, вместо ольхи и камышей росли мохнатые пальмы.

В Москве перед отъездом кое-кто считал, что наивно думать, будто нам без предварительного уведомления и согласия удастся снять знаменитый Панамский канал. Все-таки стратегический водный путь. Однако попасть на подходящее судно оказалось совсем нетрудно. В Комиссии по управлению каналом нам, корреспондентам советского телевидения, любезно подсказали, какое судно идет на следующее утро первым из Тихого океана в Атлантический. Им оказался японский сухогруз. Тут же, без проволочек, выдали необходимые документы, заверили, что к нашей гостинице подадут автомобиль, и пожелали приятного путешествия.

В порту Бальбоа, у входа в канал, куда нас за считанные минуты довез шофер-негр на лимузине длиной чуть ли не в железнодорожный пульман, мы окунулись в стремительный водоворот: шум, гвалт, суета, гудки паромов, катеров, портовых кранов. Добродушный американец, которому темнокожий шофер передал с рук на руки растерявшихся иностранцев, велел подождать, а сам направился в стеклянную конторку к телефону. Минут через пять подошел катер. Двое служащих порта, словно по мановению волшебной палочки, возникшие вдруг из ниоткуда, повели нас к причалу. Без разговоров, без расспросов, приветливо улыбаясь и учтиво пропуская вперед. Едва мы взошли на борт, как катер свистнул и лихо отвалил от бетонной стенки.

И вот мы увидели судно, на котором предстояло пройти по каналу. Белое, опрятное, гостеприимное. Наш катерок с ювелирной точностью прижимается к корпусу океанского гиганта и послушно замирает. Сверху летит веревочная лестница, тянутся руки матросов, готовые подхватить нас.

Мы ступаем на стальную твердь палубы. Вслед за нами по штормтрапу чинно поднимаются рабочие-панамцы в грубых, негнущихся робах. Жара стоит неимоверная, они обливаются потом в своих спецовках и толстых кожаных рукавицах, но на смуглых лицах довольные улыбки. Позднее мне объяснили, чем вызвана их радость: предстояла работа, а ее, случается, на всех не хватает.

Большую часть пути по 81-километровому Панамскому каналу судно идет своим ходом. Но, попадая в шлюзы, не может обойтись без «мулов» — небольших, но довольно мощных локомотивов, которые бегут, пыхтя, по рельсам вдоль шлюзов по обе стороны судна и тащат его за собой на туго натянутых тросах. За установку и равномерную натяжку этих тросов и отвечают рабочие в оранжевых робах.

Но вот пройден первый каскад шлюзов, поднявший нас наверх, в озеро. Затворились замшелые стальные двери, прогудели на прощанье «мулы», словно разрешая кораблю дальше плыть самому.

В капитанской рубке тихо: капитан-японец, его помощники, лоцман-американец — по договору только американец может вести иностранное судно по каналу — все сосредоточены, неразговорчивы.

В озере прямо у нашего борта вдруг всплывает черное скользкое тело подводной лодки. На борту виднеются звезда и полосы — опознавательные знаки ВМС США.

Франко

Я считаю, что с Франко нам здорово повезло.

Когда приезжаешь впервые в неизвестный город, а тем более в страну, первая проблема, которую приходится решать,— это жилье и транспорт. Нам надо было организовать в Панаме ряд деловых встреч, побывать в разных городах и провинциях, получить разрешение на киносъемки, да мало ли что еще могло понадобиться. Без знающего человека не обойтись. Поэтому мы обратились в одну из посреднических контор, которых довольно много в панамской столице.

Так у нас появился Франко.

Был он невысок ростом, подвижен, общителен, знал почти все обо всех и проявил себя настоящим мастером на все руки.

Франко учился в университете, но по причинам, о которых предпочитал помалкивать, учебу ему пришлось оставить. Впрочем, полученных за два года университетского курса знаний оказалось достаточно, чтобы устроиться на место агента-посредника.

По запруженным автомобилями улицам Панамы без Франко мы вряд ли смогли бы далеко уехать. Там, где нет светофора или регулировщика, прав тот, кто смел и решителен. Этих качеств Франко было не занимать.

За рулем он вел себя как заправский шофер-профессионал и в автомобильной сутолоке всегда одерживал верх. Но склонность к лихачеству все же нет-нет да и подводила его.

Однажды отправившись с нами на съемку в центр города, он припарковал автомобиль по всем, как ему показалось, правилам. Отлучился всего на несколько минут, а когда вернулся, автомобиля след простыл. Вместо него стоял любезно улыбающийся полицейский и протягивал Франко маленький листочек бумаги — штраф.

Выяснилось, что Франко поставил машину в недозволенном месте, и за те считанные минуты, что он отсутствовал, полиция успела отбуксировать машину на стоянку для штрафников — у них всегда есть наготове тягач, чтобы не мешкая наказать провинившегося. Обычно штрафники раскошеливаются безропотно: без машины в Панаме туго.

Вообще-то существуют два города под названием Панама. Первый был основан еще испанскими завоевателями недалеко от впадения в Тихий океан двух речек — Абахо и Матис. Это был первоначальный пункт, через который доставлялись в Испанию награбленные конкистадорами золото, серебро и другие драгоценности. В 1671 году город был разграблен, а затем и разрушен пиратами Генри Моргана. На месте старой Панамы сейчас только развалины крепостей, храмов, дворцов, оставленные как исторические памятники.

Новая Панама расположилась вдоль океанского побережья. Историю развития столицы легко проследить по ее архитектуре. Президентский дворец и дома окружающих его кварталов — самые старые, выстроены в испанском колониальном стиле. Белоснежные строения с тенистыми внутренними двориками, деревянными резными балконами и причудливыми чугунными решетками на окнах — словом, все как в средневековой Испании. Деловая часть города — здания первой половины нашего века. В них расположились конторы, магазины. В ультрасовременных, немыслимых архитектурных форм строениях разместились дорогие отели, иностранные банки, страховые компании, а в некоторых живут зажиточные горожане. Правда, самые богатые панамцы предпочитают окруженные цветниками виллы, которые образуют несколько зон в предместьях города, прозванных «спальнями». На их улочках, утопающих в зелени, даже в разгар делового дня царит тишина.